Архитектор Холмогоров решил тряхнуть стариной. Тяжело опираясь на массивную трость, он бродил по лестницам дома Новинских и руководил рабочими, ругая их за бестолковость и небрежение, проявленные при исполнении его замысла.
Новинские завели лошадей, хороший экипаж, выписали из Москвы новую обстановку для своего особняка. Мебель и фарфор, до времени укутанные опилками и спрятанные в деревянных ящиках, хранились в сарае во дворе Холмогорова, ожидая, когда их расставят по местам в преобразившемся особняке.
Пока же семейное гнездо не было свито, и Новинские, скучавшие в доме старика архитектора, искали светских развлечений и всеми силами пытались расширить круг знакомств.
Но, как ни странно, возобновлять знакомство с Новинскими демьяновцы, обычно гостеприимные и жадные до общения с новыми людьми, не спешили.
Рассказы о страшном убийстве Матильды Генриховны, затихшие было за прошедшие годы, вновь стали будоражить воображение местных обывателей, причем теперь каждый рассказчик считал своим долгом разукрасить эту историю самыми невероятными подробностями о кровавом злодеянии. Подозрения, высказанные когда-то Дмитрием, зародились и в других головах. Многие из давних приятелей избегали Новинского.
Евгений Леонтьевич и Надежда Игнатьевна вынужденно вели замкнутый образ жизни. Только окружной прокурор Хомутовский наносил им визиты и старался составить компанию в любом деле…
Утром слуга Колычева Василий, подавая хозяину завтрак, развлекал его беседой и обзором городских новостей.
— Извините, Дмитрий Степанович, яички опять крутые получились, никак не могу мягонько сварить. А у нас тут ведьма объявилась…
— Крутые — это не то слово, Васька. Ты их, наверное, целый час кипятил! Постой, что ты болтаешь? Какая еще ведьма?
— Обыкновенная ведьма. В бабьем обличье. Видали ее люди… Носится по оврагу, морда до самых глаз платком замотана, а из-под платка патлы торчат. А личина под патлами бледная, аж синяя, как у покойницы, хоть она ее платком и прикрывает, все равно, люди сказывают, чисто как у покойницы. Да надо думать, покойница и есть. На голове черный платок, а сама в белом рубище, вроде как в саване. Кто говорит, старая ведьма из Кукуевской слободы ожила, была там такая знахарка, с нечистой силой водилась, а кто — что ведьма как есть вылитая покойная жена господина этого приезжего. Она тут после смерти на кладбище нашем городском лежала, хоть и зарезанная, но вроде как в покое. А Новинский возьми и вернись в Демьянов с новой женой, ну дух покойницы и потревожился… Ревнует, поди, или досадует… Не пойму только, как это она из гроба вылазит? Надо бы на кладбище сходить, на могилу ее взглянуть — не разрытая ли, да боязно мне что-то…
— Замолчи, Вася! Ты умный парень, а повторяешь всякую ерунду. Бабок старых наслушался?
— Почему бабок? И молодые то же говорят.
— Вася, сходи к батюшке в Никольскую церковь, исповедуйся, причастись, свечечку поставь — сразу ведьмы мерещиться перестанут.
— Вы мне можете не верить, Дмитрий Степанович, дело ваше, — обиделся Вася, — а только не к добру это, помяните мое слово, не к добру… Ведьма и есть ведьма, она себя еще выкажет, сохрани нас господь! А место там, в овраге, нехорошее. Это уж вам любой подтвердит — нехорошее место. Вот нечисть и бродит…
Через два дня Василий окончательно уверился в существовании ведьмы, приносящей несчастья, как, впрочем, и другие демьяновцы, — в овраге нашли убитую женщину.
Глава 3
Убитой оказалась молодая крестьянка из пригородной Кукуевской слободы Авдотья Кочергина, известная в городе молочница, носившая молоко в богатые дома, хозяйки которых не хотели держать собственную скотину. Молоко у Авдотьи было вкусным, неразбавленным, скотина здоровая, так что молочница имела в городе постоянных заказчиков.
Смерть Авдотьи была страшной. Молочнице нанесли три ножевых удара и сбросили в овраг — место, и без того считавшееся в городе нехорошим.
Накануне вечером Авдотья не вернулась из города, и ее родные, призвав на помощь соседей, организовали поиски. Искали всю ночь. Под утро, на рассвете, мальчишки, залезшие в овраг, обнаружили мертвую женщину и кинулись за помощью.
К оврагу сбежалась почти вся Кукуевская слобода. Авдотью вытащили наверх, к тропинке, положили на травку и только после этого сообразили позвать полицию. Призванный народом околоточный растерянно постоял над телом женщины и послал гонцов к приставу Задорожному.