— Сестренка, успокойся, — Искандер обнимает меня, подставляет свое дружеское плечо и через несколько секунд становится чуть легче. — Ты за рулем?
— Да.
— Тебе нельзя сейчас ехать самой, — отзывается мягко. — Давай я тебя довезу и скажу ребятам, чтобы отогнали твою машину к вам?
— Так, наверное, будет лучше, — соглашаюсь я. А что мне еще остается? Я осознаю, что сейчас невменяема.
— Идем, — он приобнимает меня за плечи и помогает спуститься вниз.
Деверь забирает у меня номерок и идет в гардеробную. Возвращается уже в пуховике, а в руках держит мое пальто. Расправляет его, чтобы я могла одеться. Искандера я тоже знаю всю свою жизнь. Он старше на три года и всегда относился ко мне, как младшей сестре. И даже сейчас это чувствуется.
Садимся в прогретый автомобиль. Я жду, пока он заведет двигатель и после спрашиваю:
— Там, в больнице, ты странно посмотрел на меня, когда уводил ее. Ты что-то знаешь? — уже спокойно спрашиваю деверя. Приходится держать себя в руках, чтобы вновь не скатится в пропасть.
Наблюдаю за тем, как Искандер молча опускает голову, потому поднимает и смотрит в лобовое стекло. Думает. Взвешивает. Подбирает слова.
— Зара, прости меня, — эта боль в его голосе — контрольный в голову. Значит, знает. — Я говорил Кариму, что ничем хорошим это не закончится. Он обещал порвать с ней. Я даже не знал, что там уже ребенок. Линара сказала мне про него, когда звонила.
Закрываю глаза и медленно дышу, пытаясь справится с нахлынувшим гневом. Нельзя раскисать, надо быть сильной.
— Давно ты все понял?
— Зара, не надо. Зачем ты себя мучаешь?
— Просто ответь мне — давно?
— В декабре мы ездили в Актау по поводу строительства спортивного комплекса. Нас было несколько человек: мы с Каримом, Чингиз, архитектор и инженер из Астаны, которые разрабатывали проект. Ее мы взяли как ассистента, потому что вылетали из столицы.
Он снова остановился, видимо, надеясь, что мне этого будет достаточно.
— Дальше?
— Все прошло отлично. Мы отмечали сделку в ресторане, там же гостинице. Только мужики. Нормально так выпили, потом разошлись по своим номерам. А утром она открыла мне дверь в его люкс.
— Какая она была? Растрепанная — собранная? Одетая — голая? Какая?
Искандер снова молчит, скрипит зубами, сжимает руль до скрипа. Не хочет отвечать.
— Какая, скажи?! Ты всегда говорил, что я тебе как сестра! Так веди себя как брат!
— Но он тоже мой брат, Зара! — вспыхивает он. — Я сейчас меж двух огней!
— Просто ответь мне: какая она была? — цежу сквозь зубы, теряя терпение.
— На ней было одно полотенце. Видимо только вышла из душа, — эта фраза пулей влетает мне в лоб. Больное воображение тут же рисует неприличные картинки их близости и всего, что было после. — Она еще покраснела, начала быстро собираться. Я понял, что она должна была уйти раньше, чтобы никто ничего не заметил.
— Что он сказал? "Это не то, что ты думаешь"?
— Пообещал, что во всем разберется. Говорил, что ошибся. Я ему поверил. Карим сказал, что очень любит тебя. Он правда тебя любит, Зар. Не сомневайся.
— Пытаешься оправдать его? — со злобой выплевываю. — Если бы любил, не было бы никакой токал!
Поднимаю голову вверх и моргаю, чтобы выпустить слезы. Боль ломает ребра, внутри все скручивается в тугой узел и медленно гниет.
— Она сказала, они вместе год. И ты ни о чем не догадывался?
— Клянусь тебе, нет. Когда я приезжал в Астану, все было, как всегда.
— Хороший шифровальщик, — горько усмехаюсь я. — Как все умело скрывал. Мне говорил, что любит. Ей сделал ребенка. Какая су**ка. Мужа похоронила и легла под брата!
— Зара, — предупреждающе произносит деверь.
— Что Зара? Скажешь не так? Или может она давно его приметила? Мне теперь что делать? Как с этим жить? Он был с ней год! Пока мы все оставались здесь, он ездил в Астану и развлекался с ней! И та ночь в гостинице — кульминация всего, если она потом забеременела? А если бы ты их не застал, он бы дальше мне врал?
Кричу на весь салон, а Искандер смотрит на меня с жалостью. Выплескиваю на него всю злость, которая разъедает меня, будто он — причина моих бед. А он только молча давит на газ, выкручивает руль и выезжает с парковки.
Всю дорогу до дома молчим. Каждый думает о своем и не мешает другому. Звоню маме и прошу ее забрать Дильназ к себе сегодня. Предупреждаю, что ее привезет водитель. Мне надо о многом подумать и решить, что делать дальше. Ощущение, что я угодила в мышеловку и выхода нет.
Мерседес Искандера въезжает в ворота и останавливается у дома.