— Зайдешь? — спрашиваю отстраненно. Злюсь на него за то, что скрыл от меня правду. Хотя умом понимаю, что он выгораживал брата.
— Нет, к маме поеду. Линара и ей успела доложить, — озадаченно потирает лоб.
— Бедная мама, — вздыхаю я. У меня прекрасные отношения с ене, то есть моей свекровью. Они с моей мамой дружат много лет и она всегда говорила, что хочет видеть меня своей невесткой. Страшно представить, как она отреагировала. — Я позже с ней поговорю.
— Передам ей.
— Скажи мне…Аслан знает? — почему-то на ум приходит именно лучший друг мужа. Они вместе учились в Америке, там и сдружились. Аслан — финансовый директор нашей компании. Возможно, Карим что-то рассказывал ему?
— Без понятия, — пожимает плечами Искандер, — у них своя тусовка.
— Ну да, — только и могу сказать я.
***
В доме пусто и до мурашек жутко от гробовой тишины. Даже Нурия не выходит встречать. Ушла, наверное, по делам. Месяц назад в большой гостиной стояла новогодняя елка, а первого января мы разворачивали подарки. Потом играли в снежки во дворе, а после грелись втроем под теплым пледом и смотрели “Один дома”. Это был идеальный праздник. У нас была идеальная семья, которую я в 13 лет рисовала в мечтах. В них всегда я видела только Карима — никого больше. А он и не догадывался.
Вспомнила, как за год до отъезда в Америку, он привел на шашлыки свою одноклассницу, с которой встречался. Я так разозлилась, что весь день проходила с надутым лицом. Моя сестра Аделина, которая сейчас живет в Нью-Йорке, тоже училась с ними и рассказала, что Карим к этой девчонке неровно дышит. В отместку я как бы случайно пролила вишневый компот на ее белое платье. А она тогда ничего не могла сказать в присутствии моих родителей. Зато Карим поймал меня в доме и сказал, что я глупая, маленькая девочка, которую надо пороть и воспитывать. Если бы он только знал тогда, что я его люблю.
Прошло время. Я повзрослела, превратилась в девушку, на которую стали обращать внимания парни. Но в сердце все равно был Карим. В 22 года я вернулась из Лондона, где училась в Королевской Академии Музыки. Родители Карима пригласили нас в гости, а у них дома тоже стоял рояль, потому что его мама в свое время училась в консерватории. Она попросила меня что-нибудь исполнить и я выбрала “Ноктюрн до-диез минор” Шопена, который играла на экзамене. Вот и в этот раз я полностью отдалась музыке и растворилась в ней, никого не замечая вокруг. А когда закончила, услышала за спиной знакомый голос и одно короткое “Браво”. Обернулась и встретилась взглядом с возмужавшим Каримом. Ему было тогда 27. Рядом с ним стоял еще не знакомый мне Аслан. В последний раз Карим видел меня угловатым подростком, а теперь перед ним стояла новая я.
Провела пальцами по клавишам белого рояля и тяжело вздохнула. Столько дней ничего не играла…да и не хочется. Поднимаюсь в спальню, падаю на кровать и смотрю в потолок. Один день перечеркнул десять счастливых лет. Или все-таки девять, если весь прошлый год он спал с токал?
Закрываю глаза и вспоминаю как он кричал мне в палате: “Неправда. Я не изменял тебе, Зара! Верь мне! Слышишь? Не было ничего! С ней ничего не было!”
А может правда не было? Может, все это ошибка? Козни завистливой стервы, которая положила глаз на моего мужа? Боже, пусть это будет просто страшным сном. Прошу, Карим, скажи, что все еще любишь и не лжешь. Разбуди меня, встряхни меня, прогони ночной кошмар. Дай мне почувствовать, что я жива. И скажи, что я все еще твоя девочка.
Глава 4
— Я бы никогда не подумала, что Карим способен на такое. Только не он, — качает головой моя лучшая подруга Индира. — Он же тебя на руках носил.
Она приехала ко мне вечером поддержать и выслушать, потому что одна бы я точно сошла с ума. С Индирой мы дружим со школы, и она мне также близка, как мама и сестра. В юности я занималась музыкой, она — рисованием. Сейчас у меня музыкальная школа, у нее — галерея и при ней художественная студия для детей. А еще Инди работает с коллекционерами и лучшими аукционными домами. Она похожа мне Шахерезаду из сказки “Тысяча и одна ночь”: высокая жгучая брюнетка с удивительными серыми глазами. Когда мы с ней выходим в свет, то она приковывает к себе все мужские взгляды. Но Индира пережила болезненный развод, и вот уже пять лет живет одна и никого к себе не подпускает.
— Носил. А потом улетал в Астану и спал с другой, — шмыгаю носом и делаю мелкий глоток чая. — И такая эта токалка наглая, беспардонная шлюха!