Леда, почему-то я четко знаю, что это та самая волчица из сна про змея, с удовольствием потопталась на заснеженных ступеньках крыльца, прислушиваясь к скрипу под ногами и звукам в лесу. Вот с ветки на ветку перескочила белка, ворона с громким карканьем взлетела с крыши, отчего снег посыпался прямо на голову оборотницы, искрясь в светлых волосах. Одна снежинка приземлилась на нос, заставив смешно, по-волчьи фыркнуть и дернуть головой, стряхивая.
Волчица сделала глубокий вдох и сорвалась с места, частично изменяясь — ровно настолько, чтобы сохранить человеческую внешность, но в полной мере использовать волчью скорость и волчью же выносливость. Замелькали стволы деревьев и обледеневшие ветки, по которым удавалось определить давно знакомую тропу. А еще манил запах человеческого жилья, расположившегося у края леса.
Девушка остановилась, выдыхая облачко пара и приводя себя в человеческий вид. В той мере, в которой это было возможно.
Небольшое поселение укрепилось на холме, ощетинилось частоколом, сейчас покрытым слоем наледи. Леда фыркнула и подошла ближе, к единственной ведущей наверх тропинке. Вдруг, с заливистым смехом прямо ей под ноги скатился человеческий детеныш, едва не сбив с ног. Волчица тряхнула головой и выдернула лохматого, потерявшего шапку мальчишку из сугроба, куда он укатился, оттолкнувшись от ее ног.
— Малой, ну ты поосторожнее катался бы, что ли…
— Ой, — протянул ребенок, едва подняв на нее взгляд. — А ты меня не съешь?
— А я должна? — девушка опустила его на землю, не выпуская из рук ворота, за который вытащила из сугроба и благодаря которому держала «малого» на весу.
— Ну, — мальчишка зажмурился и выпалил, — ну ты же волк! Большой и страшный! Мама всегда говорит, что за непослушными приходит серый волк и ест их!
Леда на мгновение застыла, переваривая сказанное. «Человеческий щенок» замер как мышка перед кошкой, ожидая реакции. Вдруг над его головой раздалось странное бульканье, напоминающее проглоченный смешок.
— А ты, значит, плохо себя ведешь?
— А, я, не, я не…
— Иди уже, — волчица усмехнулась, показав клыки.
Она разжала пальцы, отпуская ребенка. Тот подхватил шапку и, поскрипывая снегом, побежал вверх по тропинке. Оборотница дернула головой и, вспомнив о чем-то, окликнула:
— Малой!
— Что? — он застыл.
— Я не серая. Я белая.
Мальчик с недоумением посмотрел на нее. Затем все же понял, о чем речь, и с робкой улыбкой вновь побежал наверх. Леда фыркнула под нос и тоже начала подъем на холм.
— Поля? Полина, все в порядке? — Влад помахал ладонью перед моим лицом, даже не дрогнув, когда я перехватила его за запястье.
— Да, все хорошо. Просто… Привиделось странное.
— Хочешь обсудить? — интересно, тактичность у него врожденная или выученная? Говорят, что у змеев туго с чувствами, но они прекрасно подражают человеческим эмоциям и реакциям, спокойно сосуществуя.
— Не уверена… Хотя, — тут я замялась, — ты знаешь что-нибудь про переселение душ или это все новомодная выдумка?
— Ну, смотри, теорий есть несколько…
Большая часть перевертышей к идее прошлых жизней действительно относилась достаточно скептично, признавая, максимум, возможность получения воспоминаний предков. И то лишь тех, что были связаны с использованием магии, были такие редкие уникумы, которых природа не только второй формой одарила. Однако из этого взгляда на вопрос выходила и другая теория. Мол, да, большинство не перерождается, но отдельные перевертыши приходят снова. Обычно проклятые или незакончившие какие-то свои дела, может, желающие мести. Причем приходят как свои же потомки.
Звучит отвратительно. Ну, быть самой себе прапрапра…бабкой как-то… Вы меня поняли. Ужов внимательно наблюдал за сменой выражений на моем лице, пока я переваривала слова. Очевидно, что по моей прекрасно читаемой мимике даже бревно бы поняло, какой вариант заставил меня задуматься.
Устраиваюсь на подушке, рассматривая Влада снизу вверх, когда замечаю за его спиной привезенный из деревни старый рисунок. Щелчок.
— Ты ведь и сам такой, да?
— Да. Но я не знаю, вернее, не помню, зачем вернулся. Так что маяться мне до тех пор, пока не пойму.
Понимающе вздыхаю. С тех пор, как начались сны про Полоза, я тоже словно не на своем месте. Ужов встает, чтобы выйти из комнаты, но я вспоминаю пробравшуюся в дом тень и хватаю его за руку раньше, чем сама успеваю сообразить.