Помолчали.
— Ну, Великан, никому этого не читай. И мне больше не читай. Да нет, не сболтну. Я себя крепко держу. Но вдруг выслужиться понадобится. Ручаться не могу. Шучу, шучу. Да и забыл уже. Ты лучше мне еще что- нибудь почитай, из старого. Про Есенина прочти. Там у тебя есть сильные места.
Борис не любил эти стихи. Он знал, что получилось надуманно и фальшиво. А ребятам в классе нравилось. Мама говорила:
— Это потому, что Есенин почти запрещен. Но только почти. Так что с одной стороны фрондерство, а с другой — безопасно.
Читать не хотелось. Но прочел.
Жил в России один поэт, Синеглазый и златоглавый. Вот уж больше десятка лет Он опутан скандальной славой. Был он молод, изящен, красив, — Что ж бы надо еще такому? Но он кинулся, все забыв, С головою в кабацкий омут. Оттого, что кругом себя Только свору он видел волчью, Свой талант и себя губя, Он спивался с притонной сволочью. И, стараясь в стихах сорвать Облепившую душу плесень, Он оставил для нас слова Самых нежных и строгих песен, Откровенных и грустных строк, Беспощадных к себе и людям. Оттого и судил ему рок, Что он понятым здесь не будет. Назовешь лишь его у нас, Снова слышишь все те же шутки. От него приходят в экстаз Психопатки и институтки. И другая прогнившая гнусь — Созревающие коровы, Что смакуют "Кабацкую Русь" С упоением, как Баркова. На недолгом пути своем Много в жизни им перевидано. Люди ищут разное в нем, Ну а мне, мне просто завидно. Потому что, как ни крутись, Как ни черкай долгие ночи, Никогда не получишь стих Так легко и просто отточенным. И когда я читаю, а он, Точно кровью, строчками точится, Я до бешенства разозлен, Мне ругаться от боли хочется. Оттого, что борясь и любя, Окруженный сворою волчьей, Свой талант и себя губя, Он спивался с притонной сволочью. День сегодня такой весенний, Город снегом еще одет. Жил в России один поэт, Назывался Сергей Есенин. x x xЧерез неделю Бориса Великанова исключили из комсомола.
Глава II. СЕРГЕЙ
Сергей Иванович Лютиков возвращался домой. В первом классе аэрофлотского самолета, рейс Цюрих-Москва, уже разнесли завтрак (холодная курица, салат, черная икра, кофе). Коньяк армянский «Двин», но московского розлива. Первый класс был почти пуст, — кроме Сергея Ивановича только пожилая пара, говорившая между собой по-французски. Еще в Цюрихе, едва расположившись на своем месте, мадам обратилась к Лютикову:
— Bonjour, monsieur, parlez vous francais?
— Oui, madam. But I prefer English.
И дальше говорили по-английски. Говорила в основном мадам.
— Мы уже на пенсии и, как видите, путешествуем. Самое интересное — смотреть мир, не правда ли? Были уже везде, даже в Новой Зеландии. А теперь взяли тур: Москва, Ленинград, Киев. А вы — русский? Посоветуйте, что стоит посмотреть, куда пойти. У нас, конечно, будет гид, мы заплатили, но всегда лучше знать заранее самим, не правда ли?
Сергей Иванович дал несколько стандартных советов, мадам записала их в блокнотик, "предназначенный специально для русского тура". Разговаривать с ними Сергею Ивановичу не хотелось. Слишком они были типичны. И разговор скоро прекратился.
Неплохая получилась поездка. На заседании Комитета ЮНЕСКО по археологии и истории развивающихся стран, советским членом которого он состоял, ничего интересного, естественно, не произошло. Обычная малозначащая болтовня, распределение стипендии и стажерских пособий, финансовая помощь некоторым проектам (чего жалеть, деньги американские). Конечно, вежливые дипломатические дискуссии о предпочтительности тех или иных экспедиций. Самое главное — приняли решение о следующем заседании через полгода в Джакарте. Сергей еще не был в Индонезии. Американец, как оказалось, тоже. Это и решило вопрос.
Странно все-таки, что американцы до сих пор не ушли из ЮНЕСКО. С ними считаются только в тех случаях, когда речь идет о финансировании. Настоящие хозяева — недоразвитые страны. Их много и они большей частью нищие. Гипертрофированный комплекс неполноценности (интересно, может ли быть комплекс неполноценности не у отдельного человека, а у целой нации?) ведет к зависти, ненависти, чрезмерной щепетильности в формальных вопросах представительства.
Рост антиамериканизма в мире — естественная реакция нищего на благотворительность. Нас тоже не любят, но по другой причине. Мы ничего не дарим, кроме оружия (подачки компартиям — не в счет). Нас боятся. Боятся и поэтому ненавидят. А американцам завидуют и поэтому ненавидят. Впрочем, это относится к недоразвитым. В развитых все сложнее.