— Да провались ты и с делом таким! Больно мне надо! Председатель велел, а я что? — вскричал Найденков.
— Председатель. Он наприказывает! — наскочил на него Самсонов и тут же согнулся до земли от нового приступа кашля. Откашлявшись и отхаркавшись, добавил: — И черт приносит их на нашу шею. Не спросют, не посоветуются, а шлют. Примай, и никаких веревок. Жизня!
Николай Васин вытер руки ветошкой, снял передник и пошагал из цеха. Ему непременно надо было узнать все досконально. Почему и за что уволен Михаил Семенович. Что за чертова жизнь на самом деле! Увольняют, принимают какие-то решения и ни с кем не обсудят, словом не перекинутся. Прав Петька Самсонов, ей-ей прав! Вертят, как хотят, только успевай поворачиваться. Карусель, а не линия!
Михаила Семеновича он застал дома, тот читал какую-то толстую книгу.
— Почему вы спрашиваете меня? Спрашивайте вашего председателя, — сказал он Васину, присевшему на порожек. — Получаю много денег? Но я не позже как на прошлой неделе поднял с земли две тысячи и отдал колхозу. Только нагнулся — и все, нате! Пусть будет, как хочет товарищ Климов.
— Что Климов? Он наломает дров и умотает. Не первый такой, а нам жить. Ой, худо это! Только-только начали жить по-людски, и вот на́ тебе. Но я этого дела так не оставлю. Я пойду к парторгу. Чего она думает? Чего она попустительствует! Это мы тоже можем. Знаем не только свои обязанности, но и права, хотя с нами и не считаются. Знаем!
Михаил Семенович довольно спокойно выслушал всю эту речь, не очень-то веря в боевую настроенность оратора, а точнее, зная, что весь его боевой дух только до дверей кабинета председателя, если не до калитки. Но на всякий случай подбодрил Николая Петровича:
— Конечно, кто же, как не вы, может замолвить за меня словцо. А что касается денег, так ведь сколько я договоров заключал, столько и премиальных. Разве я знал, что надо меньше? Я о таком не думал. Исходил из интересов колхоза. Если б не было столько договоров, разве так бы вы жили...
— Какой разговор! И долдонить нечего. Добро, ой добро стали жить, и опять на́ вот тебе, все Летит. Но это мы еще посмотрим. Еще поглядим!
Он стукнул кепкой о колено, лихо накинул ее на затылок и зашагал к парторгу. Конечно, в контору он вошел не таким боевитым, каким был у Михаила Семеновича, но все же не уронил своего достоинства, когда распахнул дверь в канцелярию, где сидела Зоя Филипповна.
— Здравствуйте, Зоя Филипповна! — громко сказал он еще с порога и приложил руку к кепке. И, только уже после этого снизив громкость, спросил: — Это что же делается? Как-то вроде и нехорошо, товарищ парторг.
— А что такое? — спросила Зоя Филипповна и оглядела все лицо Васина, словно что отыскивая на нем. — Да вы садитесь.
Васин сел на краешек стула.
— Интересуюсь не только я, но и ребята из цеха: это за какие такие дела Сбытчика уволили? По чему по такому?
— Распоряжение председателя.
— Понятно, не мое. А вы что, согласные? — уловив в тоне Зои Филипповны намек на усмешливость, спросил Николай Петрович.
— Конечно, зарплата у Михаила Семеновича страшно завышенная.
— Ну так, а вы потолковали, может, он согласный на меньшую? Зачем увольнять-то сразу?
— Это вы правы... Действительно, может, он согласился бы и на меньшую зарплату. Идемте к председателю. — Она живо собрала бумаги, сунула их в ящик стола и, поправив волосы, пошла впереди Николая Васина. Он поспешил за ней, стараясь подладиться под ее мелкий шаг.
— Очень хорошо, Иван Дмитриевич, что мы вас застали, — сразу же начала Зоя Филипповна, как только вошла к Климову.
— Что такое? — недовольным голосом спросил Климов, глядя на оживленное лицо Зои Филипповны.
— Говорите, товарищ Васин.
— Так я же вам все обсказал, теперь вы это самое... — не ожидая, что ему придется докладывать председателю, в замешательстве сказал Николай Петрович.
— Говорите, говорите...
— Ну, тогда вот, хотелось бы узнать, товарищ председатель, почему же вот это такое, увольняете людей и ни с кем не советуетесь...
— Каких людей?
— Да вот Михаила Семеновича.
— А зачем он нам такой дорогой? Я полагаю, Найденков прекрасно справится с работой, и в колхозной кассе останется порядка трех тысяч экономии в год. Это что, вас не устраивает?
— Не об этом речь. Но только и Михаил Семенович мог бы за такие деньги, как и Найденков, работать бы.
— Он отказался. Я говорил с ним.
— А-а... Я этого не знал. Он не сказал мне.
— Так о чем мне советоваться?
— Да нет, тогда все ясно... Чего уж... Извините, — неловко отступил к дверям Николай Петрович.