— Честно говоря, мне бы не хотелось и сравнивать Захара Афанасьевича с вашим дельцом. Но неужели он вам нравится? За что?
— За все. — Толик исподлобья взглянул на председателя. — Только он не делец, а нормальный дядька, каких поискать. Он и в другом месте не пропадет, а вот вам без него, с Захаркой Найденковым, будет затычка.
— Послушай, — доверительно сказал Климов, — тебе очень не хочется работать в бригаде?
— А кому захочется возить навоз да в минералке мазаться?
— Но ведь кому-то надо.
— Ну, кому надо, тот пусть и вкалывает, а у меня особой охоты нет.
— Значит, ты лучше других. Чем же это, если не секрет?
К ним подошел механик. Толик взял гайку, подкинул ее на ладони и, усмехаясь, пошел к воротам.
— Ты мне не ответил! — крикнул вдогон Климов.
Толик обернулся.
— А нам некогда. Чао! — И потряс рукой.
Нет, он не пошел к своей машине, — была еще надежда на нового шефа.
Его он нашел на складе. Найденков знакомился с продукцией — вертел в руках бобины, подрозетники, вникал в чертежи, попутно расспрашивал бригадира, что к чему, как.
— Товарищ шеф, в ваше распоряжение прибыл! — лихо отрапортовал Толик своему новому начальнику.
— Чего еще за шеф, — снисходительно, как на маленького, поглядел Найденков.
— А как же, теперь вы мой самый непосредственный шеф! — светло глядя в глаза Найденкову, ответил Толик.
— Ну, коли шеф, так шеф. Чего делаешь?
— Да вот председатель направил в первую бригаду — зеленую подкормку на ферму возить, — стал объяснять Толик, как ему казалось, с таким расчетом, чтобы Найденков тут же возмутился — как это, мол, так, без его ведома распоряжаются его личным шофером. По крайней мере Михаил Семенович повел бы себя именно так. Но Найденкова это нисколько не задело.
— Ну давай, вози, — ответил он. — Когда будешь нужен, скажу. А пока там вкалывай.
— Раньше такого порядка не было, — сказал Толик, — Михаил Семенович ни за что бы не допустил.
— Мало ли что, то — Сбытчик... А потом и в сам деле, чем баклуши бить, хоть принесешь пользу! Давай сполняй, что сказал председатель. Он ведь тоже соображает.
Толик, ругая во все концы и председателя, и нового шефа, пошлепал к своей машине и через несколько минут гнал ее вовсю, разгоняя с дороги всполошенно оравших кур, вздымая такую завесу из пыли, что она поднялась выше деревни.
«Гады! Вы еще Толика не знаете. Я покажу вам, как вкалывать! Не на того нарвались. К ним вежливенько, как полагается: товарищ шеф, с полным уважением. А он так. Ну и мы так!»
Найденков же продолжал вникать в суть дела. Оно и действительно оказалось не таким уж сложным, — настолько, что ни разу не пришлось обратиться за разъяснениями к Михаилу Семеновичу, чему Найденков был особенно рад. По своей русской природе он во все любил вникать сам.
Когда набралось достаточное количество бобин и подрозетников — чтобы не гонять машину вполгруза, а за один рейс развезти продукцию заказчикам, — Найденков доложил председателю о том, что может отбыть.
— Ну, как говорится, ни пуха ни пера, — улыбаясь, сказал Климов. Оказывается, он умел и улыбаться. И улыбка у него была приятная, подымающая уголки губ, и, что совсем хорошо, когда он улыбался, то глаза у него лучились, и все лицо от этого становилось молодым и добродушным. — Двигай, двигай, Захар Афанасьевич. Предлагай заказчикам продлить договора, но чтобы деньги, аванс, обязательно тут же перечисляли на наш счет. До осени осталось недолго, а там обойдемся и без цеховых денежек.
— Значит, решили ликвидировать производство? — пытаясь проникнуть в замыслы председателя, спросил Найденков.
— Не полностью. Один цех оставим. Пусть пенсионеры, если пожелают, трудятся. Школьники в каникулы могут. Ну, а всерьез эту отрасль, конечно, никак нельзя допускать. Наша задача в другом — хлеб, лен, мясо, молоко давать стране. А деревяшек и без нас наделают. Ну, давай, двигай!
Захар Найденков откашлялся, поправил фуражку и сел в кабину рядом с Толиком.
Толик даже не посмотрел на него. Гады! Завсегда по пути он прихватывал от старух в это время щавель, редиску, зеленый лук. А тут на́ вот тебе, шеф называется, сам не мог решить, к председателю направил, а тот только того и ждал, чтобы запретить. А как без денег жить в чужом месте? И гостиница, и ресторан, и другое чего... Что же, в машине спать, горбушку жевать?.. Ну, ладно, вы еще узнаете Толика! Еще пожалеете!
Захара Найденкова не было ровно три недели. За это время он побывал в нескольких областях. На юге дошел до Воронежской, а на севере до Вологодской. Всю продукцию до последней штучки вручил заказчикам, но ни одного договора не сумел продлить. На все свои предложения и даже просьбы получал один и тот же ответ: «Нет, нет, в пролонгации не нуждаемся. Достаточно. Спасибо!»