— Ну вот и ладно. А теперь — шабаш! Время обеденное, пора и перекусить. Нынче Аграфена пирогов напекла, так мы ими и пообедаем. Только не в этой духотище. Пошли на свежий воздух. — Егор снял фартук и, подхватив котомку со снедью, шагнул за порог. Дмитрий последовал за ним.
Кузница стояла неподалеку от реки, на небольшом береговом уступе, и прямо от дверей ее открывался захватывающий вид и на саму реку, и на широко раскинувшиеся за ней заливные луга с блестящими окнами старинных озер, и на гряду невысоких холмов, уходящих дальше, к горизонту. Сзади же и выше по склону привольно раскинулось их село Благовидово с большой белокаменной церковью о четырех куполах и цветущими садами, в которых тонули небольшие, но добротно срубленные хатки с аккуратными соломенными крышами.
Слева от села виднелись рассеченные межами земельные угодья благовидовцев, а справа, чуть поодаль, над высоким береговым обрывом расположилась барская усадьба господ Мишульских. Усадьба эта была обнесена со всех сторон высокой каменной оградой, и вход в нее для простого люда был строго-настрого запрещен, так что по дороге, идущей от моста к воротам усадьбы мимо Святого ключа с часовней, никто, кроме гостей Мишульских и их многочисленной челяди, не ходил и не ездил, хотя считалась она дорогой мирской и все заботы по поддержанию ее в надлежащем состоянии лежали на жителях села. Сами же сельчане довольствовались узкой тропинкой, что лепилась к самой реке и обходила усадьбу под обрывом, а потому единственное, что можно было видеть с нее, это поблескивающую на солнце железную крышу господского дома да небольшую калитку, ведущую из усадьбы к реке, сквозь щели в которой проглядывала широкая мраморная лестница, круто вздымающаяся к барским хоромам.
Зато слухов о том, что скрывалось за высокими каменными стенами, было больше чем достаточно. Сказывали, будто были там и какие-то зимние сады под стеклянными крышами, где росли диковинные заморские деревья, и специально вырытые пруды с плавающими в них невиданными бело-розовыми птицами, и невообразимой красоты беседки, где слышалась невесть откуда берущаяся музыка. А вдоль парковых аллей были якобы наставлены самосветящиеся фонари и каменные изваяния голых красавиц, вывезенные чуть ли не из самой Италии.
Впрочем, молодой подручный кузнеца был в каком-то отношении счастливее своих односельчан. Случалось, что Гаврила, господский приказчик, иной раз проводил его с кузнецом через заветную калитку, чтобы подремонтировать кое-что в господских хоромах, и он собственными глазами мог видеть многое из того, о чем другие лишь слышали от господской челяди.
А вот на днях ему посчастливилось увидеть и молодую хозяйку сказочной усадьбы. И это было, пожалуй, в тысячу раз большим чудом, чем все другие чудеса, с какими ему довелось встретиться в имении господ Мишульских.
«Да, если б увидеть ее еще хоть раз…» — снова мысленно повторил он, поглядывая на сверкающую на солнце крышу господского особняка.
— Ну, что задумался, парень? — напомнил ему о себе кузнец. — Садись ешь, считай, что тут Глафира и на тебя напекла.
— Спасибо, дядя Егор, я уж и не помню, когда ел такие пироги.
— То-то и оно! Стряпать Глафира мастерица. Дмитрий взял со скатерти второй ломоть пирога и чуть не поперхнулся надкусанным куском: из-за поворота тропинки, над которой они расположились перекусить, показалась небольшая стайка девушек, среди которых он сразу узнал прекрасную незнакомку, встретившуюся ему у Святого ключа. То была, несомненно, барышня Мишульская со своими служанками, вышедшая из господской калитки пройтись по берегу реки.
Старый кузнец сидел спиной к идущим по тропинке и не мог их видеть, а Дмитрий готов был сквозь землю провалиться от охватившего его смущения.
— Да ты чего это? — удивился Егор. — Не подавился, случаем?
Но Дмитрий продолжал как завороженный смотреть на приближающуюся компанию, не в силах произнести ни слова.
— А-а, вон оно что! — догадался наконец кузнец и, вскочив с места, низко поклонился господам.
Дмитрий неловко последовал его примеру. Он был уверен, что барышня окинет его презрительным взглядом и молча пройдет своим путем. Но та остановилась, сошла с тропинки, подошла к ним и, мило улыбаясь янтарными глазами, приветливо произнесла:
— Приятного аппетита вам, добрые люди.
— Спасибо, барышня, милости просим к нашему столу, — ответил Егор.
И тут произошло нечто совсем уж невероятное: молодая госпожа махнула рукой служанкам, чтобы те отошли в сторону, и, поднявшись на пригорок к кузнецам, опустилась на поспешно разостланную Егором холстину.