Наградной зал без окон, с высоким овальным потолком и фигурными статуями в углублениях стен, был настолько белоснежным, что походил на большую операционную. Впечатление дополняли белые кресла, белые столы и другая белая мебель напротив массивных белоснежных дверей, ведущих в другой зал, где расположились ведущие церемонию награждения. Дипломы вручал полномочный представитель президента по Центральному федеральному округу Георгий Сергеевич Полтавченко. Невидимые руки из приоткрытых белых дверей передавали букеты роз Никите Сергеевичу Михалкову.
Рядом за столом сидели старейшие ведущие телевидения и известный скульптор Зураб Церетели. В центре длинного овального зала за таким же длинным овальным столом находились председатель Международного детского фонда Альберт Анатольевич Лиханов и председатель Союза писателей России Валерий Николаевич Ганичев.
Церемония была несложной. Г. Полтавченко вручал диплом, Н. Михалков конверт и букет роз, затем слово предоставлялось по желанию награждаемому. Наш тверской областной департамент культуры тоже не оплошал. Н.М. Волокитин преподнес большой букет роз. Жаль только, что из-за отсутствия видеокамер это не было снято. Ирина Романова, журналистка газеты «Тверская жизнь», небольшого росточка, никак не могла пробиться сквозь щетину телевизионных установок. А телеоператоры других семнадцати областей просто не пускали в нужный момент подойти с фотоаппаратом для съемки.
Незадолго до начала вручения наград один из уважаемых мной руководителей, рассматривая мою книгу на премиальном стенде, сказал, взяв с меня слово его не выдавать. Оказывается, денежных премий было три. Самая маленькая была определена мне за «Мою книгу-1», потому что во время обсуждения кто-то высказал такую мысль:
— Зачем мы дадим самую большую, пусть автор и заслужила, какой-то латышке?!
Немного истории...
В то время отношения с Латвией были уже обострены. Конечно, из более ста претендентов на лауреатство быть в составе ведущей тройки было очень большой удачей. Но такой подход к фамилии меня очень разволновал. Кто в этом был виноват? Как-то я приехала в правление Союза писателей на улицу Воровского, чтобы взять справку о писательском стаже. Мое имя долго искали и обнаружили в списке писателей Латвии. Почему? В Союз я вступала и писательский билет получала в Союзе писателей СССР. Поэтому в ответном благодарственном слове, когда награжденные говорили только спасибо, я задала сидящим в зале руководителям вопрос, надеясь, что его услышит тот, кто смешивает понятия литературы и национальности:
— Кто такая Лагздынь? Я — латышка по фамилии, имени и отчеству, родилась в Ленинграде, волей судьбы заброшена в Калинин. Я — тверитянка, писатель, педагог, руководитель авторского музыкального театра.
Оказывается, многие этого не знали.
После вручения дипломов и премий состоялся концерт лауреатов. Мне было предложено прочитать стихи. За огромными круглыми столами, покрытыми белыми скатертями, было много гостей. Их стало гораздо больше после награждения. Мое выступление было не первым. Народ уже набанкетился. Такое обилие всего! Целые деревья из ананасовых шишек, разные экзотические фрукты, не говоря о винах и закусках.
Потом ко мне подошли В. Ганичев, А. Лиханов. 3. Церетели пожал руку. Такой маленький, а сильный!
Николай Михайлович облюбовал маленький столик за колоннами вдали от всех. Он очень скромный человек. Рядом кучковались, видно, тоже «скромные» губернаторы и их замы. Пока я выступала, не успев отведать экзотического фрукта, официанты его убрали, считая, что мне не понравилось. К нашему столику официанты почему-то потом не подходили. Наверное, он значился в каких-то других списках. Мы ведь провинциалы, московских порядков завсегдатаев не знаем. Николай Михайлович приносил чего-то перекусить. Ирина Романова бегала по Академии художеств, щелкая фотоаппаратом украшения на стенах, крупные скульптуры, сотворенные Зурабом Церетели, размещенное в огромном зале яблоко величиной с двухэтажный дом. К нам подходили журналисты, писатели-соседи из Смоленска.