Государство Ватикан начинается прямо с порога музея. Впервые посещение было разрешено в 1836 году. Над входом — две скульптуры работы Микеланджело Буонаротти и Рафаэля Санти. Тематика Микеланджело — генезис, сотворение мира и тема Всемирного потопа. В музее представлена картина «Преображение Христа», где Христос возносится, превращаясь в облако света.
Из зала Сикстинской капеллы спускаемся по ступеням. Нельзя говорить, тем более фотографировать. Прямоугольный огромный зал с высочайшим потолком, расписанным Микеланджело. Вокруг полно туристов. Смотрим росписи, до предела задрав головы. Поражает картина, занимающая центральное место. В нижней ее части изображены мертвецы, скелеты людей, тень распятого Христа, в полутонах одежды. Ближе к центру, слегка справа — одна шкура от тела, как бы повешена на палке. В верхней части картины изображено воскресение и вознесение Христа. Чтобы все воспринять и понять, нужна предварительная научная подготовка.
Зал гобеленов представлен богатой коллекцией.
В Риме находится самый крупный в мире храм «Ворота жизни и смерти». Форма храма внутри здания имеет форму креста. Много скульптурных фигур. Колонны из красно-розового, с белыми прожилками, мрамора. В этом храме в VIII веке на коленях стоял Карл Великий во время коронации. По центру храма — Таберматор — четырехэтажный дом. Там на разных уровнях захоронены святой Петр и Папа Пий XII. Еще ниже — языческие гробницы. Из музея Ватикана выходим и попадаем в храм Святого Петра.
Немного о многом...
Папа Римский
При посещении Рима нам повезло. Мы слушали проповедь Папы Римского на площади перед собором Святого Петра. Очень высоко в проеме квадратного окна была видна часть фигуры римского священнослужителя. Вся площадь, заполненная народом, замерла. Многие стояли на коленях. Странно было видеть великого служителя высоко в окне, но такого маленького, кукольного размера. Широкие плечи и крошечная голова — вот что меня поразило. Мне казалось, что я нахожусь не на Земле, не в центре Рима, а в каком-то другом измерении. А может быть, я крепко сплю? Или стою перед высоким занавесом кукольного театра? Так все это было невероятно.
Все, о чем я сейчас пишу, похоже на путеводитель по Риму. Наверное, сказывается работа в течение двух последних лет над сказочно-документальными путеводителями для детей и подростков по музеям Твери и Тверской области. Можно много рассказывать о Риме и других городах и государствах. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Однако хочу рассказать о чувствах, которые я испытывала, оказавшись в Риме. Поместили нас в мраморно-каменной мрачной гостинице недалеко от обширного железнодорожного вокзала. Вокзал больше похож на площадь с киосками. Живем в гостинице неполных три дня, а кажется, целую вечность. В большой комнате, чем-то напоминающей общежитие, только с широкими богатыми кроватями, нас несколько человек. За время круиза мы столько всего повидали, что это групповое заселение как-то уже не замечается и не волнует. С Римом знакомимся не только по программе. В свободное время, даже за счет ужинов и ночного сна, бродим по улицам. Вспоминаются первые шаги по итальянской земле. Как только сошли с теплохода, то сразу увидели часто повторяющиеся повсюду слова «ROMA». На что Роман Карцев стал громко всех оповещать:
— Видите, как меня встречают?! Рома, Рома!
В те годы понятие «мафия» у меня ассоциировалось с большим мрачным домом за высокой каменной стеной. А когда узнала, что в этом конкретном здании в Риме бывает руководство этих группировок, то предложила участникам ночных походов идти по другой улице.
В Риме нас поражало огромное количество припаркованных к тротуару брошенных частных машин. Мы заглядывали через непобитые стекла в салоны авто и удивлялись: сидения хорошие, целые, приборы на месте. Наших бы владельцев «Запорожцев», «Побед», «Москвичей», «Волг» сюда бы! Столько пропадает добра. Оказывается, утилизация машин в Италии стоит дорого. Проще машину бросить. А еще нам, живущим не в столицах, были непонятны одиноко стоящие, красиво одетые не то женщины, не то мужчины. Пойми тут. В первый день приезда в Рим прохаживаюсь в вечернее время по вокзальной площади, разглядываю витрины, выставленные товары. Одним словом, «кормлю глаза». И тут ко мне подходит молодой красивый итальянец с приглашением пойти в кафе.
— Вэн! Биер! (Вино! Пиво!)
Я, пользуясь мимикой и жестами соответственно, вежливо отвечаю отказом. Он удивлен.
— Ай найн? — сказал незнакомец, показывая на себя. — Мадам! — говорит он по-французски, видимо, приняв меня за француженку. — Эн, де, труа? Найн? Кенэ (15)! Трант (30)!