- А где Татьяна? - окинув всех быстрым взглядом, спросила Зоя Петровна.
- Танька на скотном. Сейчас ей некогда, коровы с поля на обед пришли. Позднее будет, - доложил Коля Попов.
- Вот, Варвара Алексеевна, наш актив, все налицо. Беседуйте.
- Оперативно! - удивилась корреспондентша.
- А как же? - заулыбался Алик, - если надо, значит надо!
С записями Варвара провозилась долго. Ребята волновались, допускали оговорки, делали ошибки. Многие впервые слышали свой голос. А сколько было шуток и смеха! Только к вечеру запись получилась такой, какой она должна быть. А потом ребята слушали себя:
- Хорошо, когда человек всё умеет делать сам. Это важно для жизни. И мы стараемся, как можно больше знать и научиться в детском доме. У нас есть своё подсобное хозяйство. Я очень люблю животных и с четвёртого класса помогаю на скотном дворе. Стараюсь понять характеры, повадки животных, учусь ухаживать за ними. Теперь я могу накормить, напоить, подоить корову.
- Самая радостная пора в доме - это уборка урожая. У нас есть своя выставка достижений. По итогам проводим праздник труда.
- Каждый год к нам приезжают первоклассники. У меня подшефный - Петя Коровин. Пете трудно давалась учёба. Мы с ним читали, учили стихи, занимались устным счётом. Петя стал теперь успевающим. После уроков мы организуем с ребятами-малышами игры, поём песни, учим их пришивать пуговицы, стирать воротнички, вытирать пыль, чистить обувь, полоть грядки, мыть полы.
- Мы не только трудимся, но и проводим спортивные праздники. У нас команда футболистов, волейболистов, городошников. Мы ходим в походы, выезжаем на экскурсии. Шефов у детского дома много. В этом году мы ездили к ним в гости с концертами. Мы очень им благодарны за доброту и тёплую заботу о нас.
- Вот, кажется, и всё! Через неделю слушайте себя в передаче по радио, - Варвара взглянула на часы. - А на автобус-то я опоздала.
- Ну и что! - обрадовались ребята. - У нас останетесь!
- Если желаете, ко мне пойдёмте, - предложила директор, - я сегодня как раз решила ночевать в квартире.
- Спасибо, Зоя Петровна, - но если можно, я лучше останусь здесь.
- Конечно, о чём речь. Есть комната для приезжих. А может быть, всё-таки ко мне?
Перед сном Варвара Алексеевна решила искупаться. Тёмная быстрая вода стремительно несла её к повороту, где светились бакены.
- Течение-то какое сумасшедшее. Не хватало ещё утонуть, - пошутила над собой Варвара. - К берегу надо грести.
Когда она вернулась к детскому дому, ворота и калитка были закрыты, видно, не ведая, ночной сторож постарался. Варвара направилась вдоль штакетника. Должна же быть где-нибудь лазейка? Но лазейки не было.
- Как похож ночью детский дом на крепость, - подумала Варвара. - Днём этого не видно. Солнце, зелень, белые стены, распахнутые настежь окна, двери, узорчатые чугунные ворота. А сейчас? Даже палисадники с цветниками кажутся приставками к этой большой крепости. Бывшее поместье. А это здание - явно пристроено, но гармонирует с ансамблем застройки. Надо будет расспросить у старожилов.
На высоком обрывистом берегу возвышается обелиск погибшим воинам. Высокая стела уходит в сумрачное небо.
- Какая тишь! Ни ветерка, ни шёпота листьев. Кажется, что весь мир спит.
На огромном дереве в широком гнезде вдруг проснулась ворона, поворчала на своём картавом языке, сонно добавила ещё что-то и смолкла.
- Разве в такую тёплую летнюю ночь можно спать? - и как бы в подтверждение Варвариным мыслям из-за Волги долетела весёлая магнитофонная волна.
Мимо стен детского дома паренёк в тёмно-красной рубашке катил по тропе низкую садовую тележку.
- Добрый вечер, - весело заговорил ночной работник. - Вы у нас в гостях?
- А ты разве отсюда?
- Вот приехал. А раньше здесь жил.
- А чего так поздно?
- Да так, городские московские ритмы.
- Вот и я с этими городскими ритмами, потому и в дом не попала.
- Это мы мигом нарисуем! Руки в узоры ворот - и готово!
Со стороны «городка» приближалось белое пятно, оно увеличивалось. С хрустом, откусывая ещё не созревшее яблоко, белорубашечный парень спросил: - Вы тоже не спите? Вот яблоки проверял. Николай. Этому садоводу - родственник.
Варвара Алексеевна вдруг удивилась, что говорит с ним на «ты». Такое с ней редко бывало. Откровенный ночной разговор был о жизни. Николай работал мастером краснодеревщиком на мебельном комбинате, рассуждал неторопливо, степенно, по-рабочему. Вадим крутился в мире московских артистов, наяву и во сне видел себя в цирке. Говорил, страшно жестикулируя, помогая мимикой и всеми частями тела. Как ни странно, но эти совершенно не похожие между собой юноши были братьями-двойняшками. Как узнала из разговора Варвара, они с первого класса жили здесь. Потом Вадима взяли в другой детский дом. Он был одарённым мальчиком. Там он кончил пять классов музыкальной школы по фортепиано, но вдруг забунтовал и потребовал перевести его назад, к брату. Николай играл на баяне, пел в хоре. Вадим не захотел играть на «деревенском инструменте», тем более, «голосить группой». С тех пор, видно, и стал считать, что ему уготовлена необыкновенная судьба. Всё это Варвара почувствовала, поняла. Вадим, как губка, впитывал в себя все порочные стороны большого города, думал чужими мыслями, говорил чужими фразами. Не имея больших материальных возможностей, но околачиваясь среди знаменитостей, стремился к необычности. Его болезненное самолюбие страдало. Поэтому он ругал всё и всех. Не верил никому и ничему. Под конец разговора Варвара спросила: