Передо мной лежит сигнальный номер двухтомника «Две жизни в одной», «Книга-1». Вообще-то написание этой книги было необычным. Я все время чувствовала, будто кто-то постоянно мне помогает. Стоило только задуматься над каким-либо вопросом, как тут же приходила помощь извне. Все складывалось так, как надо. Книга была доведена до диска, с которого можно работать - создавать книгу. Но в моем рабочем окружении появился кто-то с явным негативом, и начались трудности. Меня стали посещать тематические сны, которые, я чувствовала, предупреждали меня. Я пыталась их расшифровать, но не могла. А они все яснее и яснее вторгались в мое спящее подсознание. Об этих снах можно писать целые детективы. Особенно ярким был сон, когда передо мной уже лежал сигнальный номер двухтомника «Две жизни в одной» «Книга первая». Знаю, что уже отредактирована, сверстана и «Книга вторая». Глядя на этот изданный тяжелый «стальной кирпич», я поняла тот сон, который посетил меня дней за десять до выхода этого издания. Я была поражена содержанием сна, пересказывала его, просила знающих людей помочь его расшифровать. А сон был такой.
В руках охапка цветов, в которой много красных роз и белых хризантем. Некоторые лепестки еще не заметно, но уже подают признаки увядания. Иду по длинному светлому коридору, зная, что это - больница. Открытая дверь в палату. На кровати, лицом к дверям, лежит молодая женщина в белой одежде. Она больна и очень. Я отделяю от букета часть цветов и передаю ей. Иду дальше. Опять палата, и опять больная женщина, и опять часть цветов отделяю от букета. На этой же стороне, ближе и по ходу движения открыта дверь. За столом три женщины - три врача. Они говорят мне, что заняты, что приема нет. На что я отвечаю: «Мне не надо на прием, я только хочу вручить цветы». Разделяю букет на три части и передаю, но, каким образом, не вижу. И вот передо мной «Книга первая». Первая печаль - первая палата: обложка не такая, какая задумывалась и какая мной подписана к печати.
Перечитываю книгу, нахожу вторую печаль: на странице до неузнаваемости испорчен текст. Одна строка въехала в другую, создав полный абсурд при чтении. В таком виде невозможно читать стихотворение, а оно о том, что «Я буду президентом». «Книга-1» уже напечатана в количестве 200 экземпляров, сброшюрована, прошита, склеена. Срочно звоню в редакцию, чтобы дали сигнал переплетчикам вечерней смены и приостановили работу. На часах 21.15. Редактор, устав от дел, отключила мобильник. Второй нервный стресс.
А что же означает общение во сне с тремя врачами через раскрытую дверь в ординаторскую? Утром вновь перелистываю книгу. Она очень тяжелая, переплет гнется. Ей бы корочку потолще, тогда бы этот кирпич моей биографической жизни был бы фундаментальным, как моя семья. Кстати, - задаю себе вопрос, - что-то я не припомню, где напечатано о детях и внуках? И где глава: «Общества и сообщества», в которой даны важные информационные сведения о Фонде культуры, о Детском фонде и Обществе книголюбов? Вот они, три врача, три оставшихся букетика от большого букета. Вот она, потеря при создании книги. Уход сведений с болезненной сильной болью не в светлую боль потери.
В этот момент и возникло не только непреодолимое желание, но необходимость с полной ответственностью восстановить упущенное по вине или недомыслию кого-то, не думаю, что по злому умыслу. Виновата и я, перегруженная делами в этот период жизни, - не досмотрела. К сожалению, внести потерянную главу в «Книгу-2» не успеют. Книга сверстана, после корректуры ушла в типографию.
Так возникла третья книга, в которой публикуется потерянная глава и своеобразный цикл из серии «Тайны великих снов», которые меня волнуют давно.
Но сначала читаем про общества и сообщества.
Глава 3. Общества и сообщества
В далекие времена я попала в сообщества. Вроде бы и не стремилась, а оказалась, поскольку была востребована.
Всесоюзное Общество любителей книги возникло в 1974 году. Первым председателем правления Калининского отделения был профессор Никольский Виктор Александрович, затем профессор Огнев Александр Васильевич, потом, ненадолго, на эту должность пришел писатель Михаил Григорьевич Петров, за ним Александр Сергеевич Душенков. В моей памяти деятельность этих руководителей не отпечаталась, хотя в составе правления я была с момента возникновения Общества. Мне больше запомнилась своими делами Галина Васильевна Лаврентьева, она и сейчас нен-нет да проявится в каком-либо деле. Передо мной вырезки газет из личного архива. В этих статьях рассказывается об одном из автопробегов. Пересказывать статьи не буду, а почти целиком помещу её на страницах книги.