Мое сердце разрывалось. Но я понимал, что должен в полном самообладании звать Флорентийца. Я сосредоточил на нем все свои силы, и – точно молния – мне ударил в уши ответ: «Зови сейчас же, сию минуту Ананду».
Я еще раз сосредоточил все свое внимание, почти изнемогая от напряжения, и услышал как бы издали голос Ананды: «Иду». Я мгновенно успокоился, как-то утих внутри. И тут же совершенно ясно осознал степень безумия Жанны. Поняв вдруг, что у нее есть нож, что она ранит князя, я бросился к двери, но уже другая сильная рука держала руку несчастной, в которой сверкало лезвие тонкого и узкого, длинного ножа… Ананда встряхнул руку Жанны, нож выпал.
– Не прикасайтесь, – крикнул Ананда князю, собиравшемуся поднять нож. – Левушка, закрой дверь этой комнаты на ключ, чтобы сюда никто не вошел от князя, – обратился он ко мне. – Ну а вы, бедняжка, – по-французски сказал он Жанне, – положите рядом с ножом ваш дрянной браслет.
Жанна как сомнамбула, ни на кого не глядя, положила футляр рядом с ножом на пол.
– Протрите руки, шею, лицо вот этим тампоном, – снова сказал он ей, подавая куски ваты, смоченной жидкостью из флакона, который вынул из кармана.
По виду флакон напомнил мне тот чудной пузырек, где находилась жидкость, которой смазал меня перед пиром у Али мой брат, и я стал черным. Я перепугался, что, вдобавок ко всему, бедная Жанна превратится в Хаву.
К счастью, этого не случилось, и я с облегчением вздохнул, видя, что Жанна не чернела, хотя усердно терла лицо, шею, руки. Исполнив это, Жанна постояла с минуту в раздумье. Она осмотрела всех нас с удивлением и сказала слабым голосом, точно никого не узнавая:
– Где я? Почему я здесь? Неужели это пароход? О капитан, капитан, не выбрасывайте меня, – вдруг сказала она Ананде. Она снова помолчала, потерла лоб обеими руками. – Нет, нет, вы не капитан, это не пароход. Но тогда где же я? Ох, голова моя, голова! Сейчас лопнет, – в каком-то бреду тихо говорила Жанна.
Ананда взял ее за руку, князь пододвинул ей кресло и, покачивая головой, усадил в него.
– Я так и думал, что она сошла с ума, – сказал он. – Признаться, она и меня едва не потянула за собой. Я еле выдерживал ее истерики последних дней.
– Левушка, впусти И., он у двери, – сказал мне Ананда. Я не услышал стука за суетой в комнате, подбежал к двери и впустил И.
Ананда отошел от кресла, указал И. на Жанну, и тот, подойдя к ней, положил ей руку на голову.
– Узнаете ли вы меня, Жанна? – спросил он.
– Господин старший доктор, как же могу я не узнать вас? – ответила тихо и совершенно спокойно Жанна.
– Зачем вы сюда пришли, Жанна?
– Я сюда пришла? Вы ошибаетесь, я сюда не приходила и этого дома я даже не знаю, – снова тихо отвечала Жанна. – И я очень хочу к себе.
И. отнял свою руку.
– Ах, нет, нет, я не хочу домой, там ждет меня что-то ужасное… Хотя ведь там мои дети. Боже мой, что все это значит? Больно, больно в сердце, – вдруг громко закричала она. Ананда быстро подошел к ней и взял обе ее руки.
– Посмотрите на меня, Жанна. Знакома ли вам вот эта вещь? – Он подал ей обычный восточный кошелек, шитый бисером.
– Да, это дала мне вчера мадам Строганова. Она сказала, что это подарок Браццано ее младшему сыну; но оттуда выпало несколько бисеринок, от чего расстроился рисунок. И что такие бисерины есть только у Анны; что нужно взять их в ее рабочей шкатулке и поправить рисунок. А я не могу их взять; не знаю почему, а не могу. – Ее голос перешел почти на шепот.
И. подвел меня к Жанне, которая или не видела, или не узнавала меня до сих пор.
– Левушка, Левушка, ах как вы мне нужны! Я вас, кажется, уже год ищу. Хотела вам что-то очень важное сказать, а сейчас все забыла. Где вы были все это время? Вот здесь… – Она стала искать у себя в кармане пелерины. – Нет, я больна, Левушка, – сказала Жанна, ничего не найдя в кармане и опустив руку.
И. поднял безжизненно упавшую руку Жанны и с помощью князя перевел несчастную женщину в свою комнату. Здесь он еще раз отер ей лицо и руки и подал стакан с водой, куда налил чего-то. Жанна жадно выпила; на ее безжизненном и бессмысленном до сих пор лице появился румянец. Через минуту перед нами сидела прежняя Жанна, Жанна самых лучших и чистых минут своей жизни.