10. В Зимушкином жилище
Альфред застыл в неподвижности, слушая стук собственного сердца. А оно колотилось с такой силой, что казалось, бьётся у него в ушах. Он не успел. Теперь уже слишком поздно. Он стал лисой. Ему никогда не встретиться с Рагнаром.
И тут кто-то ударил кремнём о кресало, высек искру. Альфред взвыл. Вспышка пламени, и затрубил Ягель, а следом пискливо заверещал Фиолет. Альфред всё выл, и Ягель трубил всё громче. Фиолет верещал всё пронзительнее.
Зимушка захлопала у Альфреда перед носом в ладоши.
– Эй! Замолчите! Или так и будете вопить все хором?
Альфред не мог остановиться, но у него вдруг пропал голос. Его учащённое дыхание паром поднималось к потолку. Зимушка гладила Ягеля и ласково ему что-то нашёптывала, стараясь его успокоить. Трут в руках Зимушки задымился, и она положила его в очаг посреди комнаты.
Огоньки пламени побежали по горке сухого мха и мелких веточек. Альфред подполз к очагу и протянул к огню руки. Язычки пламени были зелёными и голубыми, а не оранжевыми, как он привык. От них не было ни тепла, ни дыма. В их подрагивающем свете шерсть, покрывшая его руки, стала рыже-золотистой.
– Ничего не понимаю! Я уже почти что стал лисой и вдруг прекратил превращаться. Что остановило колдовство?
– Ничего не остановило, – услышал он голос Зимушки за своим плечом. – Лисьи чары здесь ослабели, но они никуда не делись. Ты превращаешься в лису, но медленно.
Альфред огляделся. Огонь в очаге уже разгорелся, его свет заскользил по бревенчатым стенам и полотняной перегородке. Альфреду показалось, что стены покрыты гладким прозрачным льдом.
«И пол тоже», – сообразил он, когда встал на коленки.
Вдоль стен тянулась скамья. Альфред просунул руку под олений мех, которым она была покрыта: скамья тоже была изо льда. Здесь всё было ледяное. Даже очаг! И не было никаких бревён, никакого полотна! Был только лёд, брёвна тоже были ледяные!
– Разве такое бывает? Где же мы? Вообще-то, похоже на куваксу.
Куваксы строят для себя саамы, когда перегоняют оленьи стада. Альфред однажды побывал в куваксе. Он сопровождал Сигмунда, когда его учителя пригласили к себе целители и целительницы племени саамов. Разумеется, кувакса саамов не была ледяной, и тогда стоял ясный весенний день…
– Через этот вход хожу я, – сказала Зимушка. – У Зимы свой особый вход.
– Тоже кувакса?
– Нет, перевёрнутый корабль.
Альфред так и потянулся к Зимушке.
– Как большой халле у викингов?
– Не знаю, – она пожала плечами. – В любом случае сестра не поместилась бы в куваксе, уж очень она высоченная!
Альфред поднялся на ноги, сделал несколько шагов и подошёл к стене. Через ледяное стекло в просветы между ветками ему был виден мрачный, молчаливый лес. Альфреду почудилось там какое-то движение – да, да, вон там, за деревьями! На одно мгновенье два огненных глаза встретились с его глазами, и Альфред отпрянул от стены. Зимушка подбрасывала поленья в очаг.
– Ты уверена, что лисица не может сюда войти? – спросил Альфред и почувствовал, что сердце у него снова колотится.
– Я же тебе сказала, никто не может войти к нам без приглашения.
– Я должен найти дядю до того, как окончательно стану лисой. Скажи, как мне пройти к твоей сестре?
Зимушка будто и не услышала просьбы Альфреда, она потихоньку обходила куваксу, напевая что-то по-саамски. От каждого её движения веяло покоем, она была дома. Сколько же времени Зимушка сюда не возвращалась? Может, сейчас она наконец это поняла? Двигалась легко, хотя от усталости ещё немного сутулилась. Кувакса тихонько откликалась на прикосновение пальцев Зимушки; так кошка начинает мурлыкать, когда хозяйка её гладит. Голубые и зелёные отсветы очага окружили Зимушку ореолом. Волосы у неё легли ровными прядями, лицо стало спокойным.
Впервые за время их знакомства Альфред почувствовал, что перед ним настоящая Зимушка.
Зимушка обо что-то споткнулась и не удержалась на ногах.
Альфред чуть было не засмеялся. Но сдержался и поспешил на помощь, помог встать.
– Всё в порядке? Как ты ухитрилась?
Зимушка смущённо на него взглянула, потом нахмурилась.
– Кто ты такой? Что ты здесь делаешь?
Альфред вздохнул.
– Снова здорово… У тебя проблемы с памятью. Мы с тобой познакомились, и ты меня сюда привела.
Зимушка заморгала.
– Я? Я тебя к себе пригласила?