– Нет, – возразила Зимушка, – людям к нам во дворец хода нет. Тебя, Рагнар, принесла буря, созданная моей сестрой. А тебя, Альфред, привёл к нам тролль.
Фиолет, желая знать, о чём пойдёт разговор, забрался на голову Альфреду. Теперь он спустился к его уху, держась за прядку волос. Тролль заговорил, и говорил он очень быстро, размахивая рукой, но Альфред его не слышал, у него больше не было лисьих ушей. Зимушка взяла тролля и держала на ладони.
– Он предлагает помощь троллей, чтобы перевезти ваши вещи. Их никто не увидит, и они доставят их очень быстро благодаря своему колдовству.
Альфред ласково погладил Фиолета, настоящего друга, которому он был благодарен от всей души.
– Ладно, – сказала лиса, встала на лапы и отряхнулась. – Всё отлично. Все всем довольны, и я пошёл.
– Ты никуда от нас не уйдёшь, пока не вернёшь на небо луну! – заявила Зимушка приказным тоном.
Хитрая лиса Локи остановилась, медленно повернула к ней голову и облизнулась розовым острым язычком. Рагнар и Альфред встревоженно переглянулись. Зима вздохнула и выпрямилась.
Никто не пошевелился секунду, вторую, третью…
А потом Локи кинулся бежать со всех ног через прихожую, крича:
– Вам меня не поймать! Никогда!
Локи издал смешок, потом послышался грохот опрокинутых столов и табуретов.
– Он что, собрался выйти через мой вход? – недовольно вымолвила Зима.
Раздавшийся следом глухой звук заставил Альфреда поморщиться.
– Он ударился о дверь, – сказал мальчик и невольно потёр плечо из солидарности.
– Это не помешает ему выйти, – вздохнула Зимушка. – Больно надо бежать и ловить его. Как будто у нас других дел нет.
Тут вдруг снаружи послышалось воронье карканье. А затем пронзительное, жалобное поскуливание. Так скулить могла только лиса. Сёстры Зима и Зимушка, тролли и два человека с беспокойством переглянулись, потом все дружно побежали к двери. Они так быстро бежали, что Альфред даже не успел полюбоваться потолком в халле Зимы-старшей, а он был таким высоким, что терялся где-то в полутьме. Двустворчатая дверь стояла открытой настежь.
На снегу лиса оборонялась от ворон. Птицы садились ей на спину, на загривок, клевали в бока, в голову, в морду. Локи то выл от боли, то кричал:
– Кыш! Оставьте меня в покое, мерзкие твари! Я Локи, и я вам… Ай-я-яй! Я вам приказываю… Ой-ё-ёй! Я ничего не сделал! Я невинен, как новорождённый лисёнок! Перестаньте сейчас же! Ой-ё-ёй! На помощь!
Карканье раздавалось где-то в вышине над головой Альфреда. Мальчик поднял голову. Пока он был лисёнком, настала ночь. Небо снова было чёрным и безнадёжно пустынным. Летала одинокая ворона. На какую-то секунду Альфреду показалось, что птица на него смотрит. Но он тут же понял, что такого не может быть – на глазах у вороны были бельма, она была слепой.
В один миг воронья стая налетела на лису. Лиса жалобно взвизгивала, подняв морду и открыв пасть. Ворона замедлила полёт точно над мордой лисицы, ринулась вниз и выхватила из её красной пасти, усеянной белыми острыми зубами, что-то круглое. Взмахнув с силой крыльями, взмыла вверх. Лисица, лёжа на снегу, кашляла и отплёвывалась. Вороны наконец оставили её в покое. Чёрное облако растаяло, птицы расселись на деревьях. Одна слепая ворона поднималась всё выше, выше, выше. И чем выше она поднималась, тем больше становился шар, который она держала в клюве. И когда ворона поднялась совсем высоко в небо, то луна вернулась на место. Лунный свет заиграл на ледяном дворце Зимы, на снегу и заснеженных деревьях. Альфред глубоко-глубоко вздохнул и прижался к Рагнару.
– Как думаешь, мы достаточно повеселились? Мы теперь можем вернуться домой? – спросил он.
15. Праздник Йоль
Больше всего на свете Альфред любил праздник Йоль. Но на этот раз он был им недоволен.
Любил он этот день за то, что проказничать можно сколько душе угодно. Толпа в большом халле занималась приготовлением праздничного пиршества. И у жертвенника толпилось не меньше народа, всем хотелось умилостивить богов и попросить у них помощи. А самые крепкие отправились в лес искать здоровенную сосну, потому что гореть она должна в очаге до самого утра. Все были заняты, на Альфреда никто не обращал внимания. Самое время пошалить: вытащить завязки у башмаков, подложить вместо ножей ложки, посыпать мукой постели. Всё, что хочешь, можно сотворить шито-крыто.
А недоволен был Альфред потому, что не придётся ему вечером спокойно посидеть у себя в уголке в одиночестве. Перед началом праздника Альфред должен стоять рядом с Рагнаром и Брумильдой и принимать гостей, потом объявить о начале празднества, а потом участвовать в праздничном застолье.