Гай Юлий Цезарь был аристократом в эпоху, когда в Риме знатное происхождение все еще было в большом почете. Семья, в которой он родился 13 июля 100 г. до н. э., принадлежала к древнему малоизвестному небогатому роду патрициев — членов старейшего аристократического класса города. В его жилах, по собственному утверждению, текла кровь королей, героев и одной из богинь, поэтому непобедимость была заложена в физической природе семьи точно так же, как люди низкого происхождения предрасположены к веснушкам или толстым икрам. Среди предков Юлиев были Венера, ее сын Эней (троянский герой и основатель римского рода), а также те цари Альба-Лонга, среди отпрысков которых числилась Рея Сильвия, мать Ромула и Рема. Подобное было так же трудно опровергнуть, как и доказать, хотя Веллей Патеркул, этот полный энтузиазма хроникер семей Юлиев-Клавдиев, считал это «притязанием, признанным всеми, кто изучает древнее прошлое».[15] Может быть… Такие высокопарные заявления перевешивали весьма низкую этимологию патронима «Цезарь», который мог относиться к карфагенским слонам или серо-голубым глазам, или к полученным по наследству пышным волосам (что определенно не подходит в случае Гая Юлия), или — в более образном смысле — к рождению в результате кесарева сечения. Многими годами позже, празднуя победу в Испании, он похвалит свои войска за штурм небес. С самого начала он считал себя, по праву рождения, человеком, приближенным к богам. В прощальной речи на похоронах своей тетки в 69 году до н. э. Цезарь произнес: «Наш род восходит по матери к царям, по отцу же — к бессмертным богам… Вот почему наш род облечен неприкосновенностью, как цари, которые могуществом превыше всех людей, и благоговением, как боги, которым подвластны и самые цари». Это рассуждение о всемогуществе, и таким речам он сохранял верность на протяжении всей жизни.
Несмотря на принадлежность Цезаря к коллегии жрецов Юпитера и престижный сан великого понтифика, ничто не указывает на его религиозные взгляды, за исключением непоколебимой веры в богиню Фортуну, непосредственно связанную с собственной судьбой, и убеждения в родстве с богами, пусть даже далекого. Впоследствии, желая продемонстрировать фамильное благочестие и кастовое самодовольство, он построил храм Венере Прародительнице. Кроме того, в 65 году до н. э. Цезарь воспользовался положением эдила, чтобы бросить вызов принятым обычаям и устроить похоронную церемонию в честь отца — через двадцать лет после его смерти. Триста двадцать пар гладиаторов, одетых в искусно выполненные серебряные доспехи, которые появились в тот год на церемонии перед римской толпой, свидетельствовали не только о невиданной щедрости Цезаря, но и об исключительности его отца и косвенно о роде Юлиев в целом — и, естественно, об исключительности самого устроителя торжеств.
Пусть линия Цезарей и была патрицианской, но в последних поколениях ее представители в основном были новичками во власти и элите общества. Отец Цезаря умер, когда сыну было шестнадцать лет. Он скончался, надевая обувь. Такое представительство было симптоматично для эпохи заката и падения Республики, как и организованная отцом свадьба Цезаря на дочери богатого всадника. Молодой Цезарь впоследствии разорвал помолвку — или брак, если он действительно был женат, — предпочтя Корнелию, дочь Луция Корнелия Цинна, патриция и на то время наиболее влиятельного человека в Риме. Заурядная история семьи Цезаря плюс его брак с Корнелией сыграют ключевую роль в определении курса его жизни.