– Для поиска жены мне нужно найти дворцового служащего по имени Кристьен Пикар. Если ваше слово облегчит мою задачу, я буду чрезвычайно благодарен.
– Это просто любезность, которую никак нельзя считать наградой. Да, разумеется, я вам помогу.
Мужчины вышли из кареты.
К востоку от них раскинулся Лувр: наполовину крепость, наполовину дворец, строившийся разными королями в разные времена и теперь представлявший собой странное смешение всевозможных архитектурных стилей. В юго-западном углу в направлении Сены протянулся первый этаж новой галереи, верхние этажи которой были еще не достроены. На западе возвышались городские стены. Ворота находились недалеко от реки, и именно перед ними остановилась карета. Сквозь решетку Тангейзер увидел роскошный сад, а также крыло и павильон – оба недостроенные – еще одного здания огромных размеров и причудливой формы. Повсюду громоздились штабели строительных материалов, но рабочих нигде не было видно.
Карету встретил отряд швейцарской гвардии. Их алебарды и доспехи сверкали в лучах заходящего солнца. Швейцарцы не смотрели проходящим мимо людям в глаза – настоящие профессионалы. Тут же присутствовали трое придворных. Похоже, вид Тангейзера, вылезающего из кареты, уязвил их гордость. Они явно не могли понять, кто он такой и как добился близости к герцогу Рецу, и прикидывали, какую угрозу он может для них представлять. Рец кивнул младшему из придворных, к тому же самому дородному:
– Арнольд, проводи графа де Ла Пенотье во дворец. Он сообщит, что ему нужно, а ты проследишь, чтобы его желание было исполнено.
Молодой человек поклонился, пытаясь скрыть неудовольствие от того, что придется променять общество благородных особ на компанию какого-то головореза. Он посмотрел на Матиаса с явной неприязнью.
– Похоже, во дворце хорошо кормят, – заметил тот.
Альбер Гонди рассмеялся – как будто именно смеха ему и не хватало.
Придворные захихикали, вторя герцогу, – в том числе и толстый юноша.
– Жаль, что наша встреча была такой короткой, – сказал Рец. – Да благословит вас Господь, и удачи.
Они обменялись поклонами. Гонди направился не во дворец, а в сад. За ним последовала его свита. Проходя мимо Тангейзера, Гузман подмигнул ему, и Матиас кивнул другу в знак благодарности. Подбежал обливающийся потом Грегуар. Под мышкой мальчик держал завязанный бечевкой бумажный сверток с крестильной сорочкой. Он явно хромал.
– Тебе трут новые башмаки? – спросил его Матиас. – Сними их.
Боль в глазах Грегуара сменилась ужасом:
– Они такие красивые, сударь!
Ужас Арнольда был еще сильнее:
– Это существо идет с нами?
– Грегуар, этот любезный молодой человек проводит нас в Лувр, – не отвечая на вопрос, сообщил иоаннит своему слуге.
– Тангейзер! – внезапно позвал его остановившийся у ворот Рец. – Простите мое любопытство. Последний вопрос.
Матиас кивнул.
– А вы убили бы ближайших друзей ради блага народа?
– Ближайшие друзья – это и есть мой народ. Ради них я убью кого угодно.
Глава 3
Благородный пленник
Арнольд де Торси повел странных гостей через нескончаемые коридоры, салоны и залы, на роскошь которых Грегуар взирал открыв рот, а Тангейзер с отвращением. Рыцарь был способен оценить архитектурные красоты, но в последнее время видел слишком много выжженной земли. Кроме того, у итальянцев все, что он видел здесь, выходило лучше.
Многочисленные статуи – подражание римским, ажурная кладка, изящные фризы и барельефы с аллегориями, запечатлевшие фантазии о величии Валуа. Каждая галерея была украшена фестонами, каждый золоченый потолок восхвалял властителей и изображал исторические акты жестокости и жадности как великие мифы. Все было новым и таким роскошным, что Матиас уже не удивлялся, что счета оплачивают итальянские банкиры – под грабительские проценты. Шагая по коридорам, он представлял долгую череду лет с новыми налогами. Повсюду сновали слуги, удовлетворяя любые капризы знатных особ, многочисленность которых лишь усиливала вызываемое ими отвращение. Тангейзер подумал, что лучше быть гребцом на галере, чем прислуживать этим хлыщам. Как только Арнольд приближался к новому помещению, стоявший перед входом в него лакей кланялся и распахивал двойные золоченые двери.
– Кстати, большинству придворных открывают только одну створку дверей, – заметил де Торси.
– Слышал, Грегуар? Для таких, как мы, ты должен открывать обе половины, – улыбнулся рыцарь своему слуге.
– Очень смешно, – без улыбки ответил Арнольд. – Однако такие различия подчинены строгой логике. Это не пустая церемония. Каждая деталь помогает определить место человека в иерархии двора. Если подобные мелочи нарушаются или игнорируются, то как определить, кем является тот или иной человек – вернее, каков его статус?