– Спас ее, говорит, – не дождавшись ответа, продолжила Светлана. – Помог в лесу не сгинуть. Зови друга своего, пусть поест.
– Он не ест. – Варна зачерпнула ложкой густой бульон и с удовольствием почувствовала, как горячие щи согревают ссохшиеся от голода внутренности.
– Совсем, что ли? – Светлана села на табурет рядом. – А что с ним? Чудной такой, капюшон не снимает.
– У него уродства. – Эту легенду они всегда рассказывали, если не хотели пугать людей.
– Будет врать-то, – вдруг сказала женщина. – Ефим объяснил все еще вчера, пока вы Машку искали.
– Язык у него без костей, – проворчала Варна. – И не страшно вам?
– Он ребенка моего спас, пусть хоть чертей под плащом носит, мне все равно, – пожала плечами Светлана. – Немного боязно, конечно, мы такого не видели никогда, но чего только на свете не бывает. Что дальше делать будете?
– Проверим кое-что, – медленно начала Варна, – а потом уедем.
– Куда это ты собралась? – возмутилась хозяйка. – Сегодня гадать будем! Коляда, коляда…
– Привлечете ведь нечисть своими гаданиями. – Спорить было бесполезно, но Варна не оставляла попыток. – От чертей или святочницы я защищать вас не стану.
– Мать моя гадала, и ее мать, и прапрабабка тоже, и ничего! Пусть новый Бог или смирится, или уходит из моего дома.
– Не стоит гнать Его от себя, в такое время любая защита хороша, – попыталась урезонить ее Варна.
– Если это он мою дочь спас, приняв облик солнцеликого царевича, – так тому и быть, найду в своем доме место для красного угла.
– Солнцеликого?
– Машка говорит, что светился спаситель ее, сиял.
Варна доела щи, поблагодарила Светлану, клятвенно пообещала вернуться к вечеру и вышла из дома. Василий кивнул ей, пожал руку Дарию и поспешил оставить их.
– О чем говорили?
– Ни о чем, спрашивал, каково быть мертвым. Обычное человеческое любопытство.
– Нам нужно коня раздобыть, хотя бы одного. – Варна огляделась. – Не видел, у кого во дворе конюшня есть?
Своих они потеряли по пути сюда – попали в буран, лошадь Дария поскользнулась и сломала ногу, пришлось убить ее, чтобы не мучилась. Вторая кобыла сбежала – тупое было животное. Стоило Варне спешиться, как лошадь встала на дыбы, вырвала повод и ломанулась прочь, подальше от Взвода и его темных дел.
– Видел, угадай у кого.
По хитрому прищуру Дария Варна поняла, что ответ ей не понравится. Кивком она дала понять, что готова услышать страшную правду.
– У Ивана. Он вообще тот еще скотовод…
– И сам скотина, – фыркнула Варна.
– Не без этого.
Ничего не поделать – пошли к Иванову двору, крикнули хозяина, да ответа ждали долго, хотя Варна видела, что тот дверь приоткрыл и наружу выглянул. Не хотел выходить, подлец, но настойчивость сделала свое дело – вывалился на крыльцо, запахнул тулуп, посмотрел с вызовом. Штанов на нем не было – из-под меховой одежки торчали две худые лохматые ноги с острыми коленками, зато на голове была ушанка, только надетая набекрень.
– Эй, хозяин, – громко сказал Дарий, – нам бы коня.
– Чур меня! – рявкнул Иван.
– Со мной-то ты говорить можешь? – Варна оперлась на забор. – Продай коня, хотя бы одного.
– И не подумаю. – Мужик задрал нос. – Не для того я растил их, чтобы кому-то вроде вас продавать.
– Мужик, ты по тонкому льду ходишь. – Дарий вытащил из-под плаща серп.
– Угрожай, угрожай, да только вы не можете простому люду вред причинить, слышал я о ваших законах.
– Убивать не можем, но по роже съездить – это запросто.
Мужик нахохлился, но тут же расправил плечи, топнул ногой и рявкнул:
– Нет для вас коней! Уходите!
Они дождались, пока Иван скроется в доме, переглянулись и, не сговариваясь, побрели прочь, но только для того, чтобы скрыться из поля зрения. Обойдя двор, они прошли вдоль забора, утопая по колено в снегу, перелезли через частокол и, прячась в тени облетевших деревьев, пробрались к конюшне.
Постройка была добротная, внутри тепло оказалось, лошади стояли в отделенных друг от друга стойлах. Может, как человек Иван гниль гнилью, но как хозяин точно ответственный. Животные ухоженные, шерсть блестит, бока лошадей лоснятся.
Загвоздка в том, что не всякая лошадь мертвеца повезет.
Стоило Дарию подойти ближе, как животные заволновались, попятились, уши к головам прижали, одна жалобно ржать начала. Варна разочарованно обвела стойла взглядом и увидела невзрачную кобылку, серую, с черной челкой. Стоит себе, сено жует, даже ухом не повела, когда подружки ее с ума сходить начали.
– Ну, выбор сделан. – Варна сняла со стены узду и поманила лошадь к себе.