– Мелкая такая, светленькая, глазки голубые, ей шесть лет недавно исполнилось, совсем крошечная. А одета, ох, сейчас… – Мать крепко задумалась. – Шубку отец привез из Ясностана, красная такая, яркая-яркая, уж не знаю, чем они мех покрасили, но…
– Ясно, – перебила ее Варна. – Куда пойти могла? Сегодня Коляда, может, к друзьям убежала?
– Нет, Машка не могла, мала еще, никуда одна не ходит, да и друзей нет у нее. – Женщина замотала головой. – Помоги найти, а? Люди мы зажиточные, муж мой дегтекур[1], да какой! Постоянно в столицу катается, учит тамошних неумех деготь гнать да кожу выделывать с его помощью. Отплатим! Монет насыпем, сколько скажешь!
– Погоди с монетами. – Варна задумалась. – В округе действительно что-то бродит, но пока мы не узнали, что именно.
– Так узнайте! Пойдем в наш дом, напою, накормлю, перины мягкие, подушки пуховые! Только найди Машку мою!
– Я с вами пойду. – Ефим встал.
– Он что, не блаженный? – удивилась женщина.
– Кто тебе сказал такое? – в свою очередь удивился священник.
– Так все говорят.
– Мы ребенка искать будем или выяснять, хворый ты душою или нет? – Варна встала. – Раз решил – одевайся. По пути Дария захватим.
– Мы ведь не знаем, куда он ушел. Он может быть далеко. – Священник торопливо надевал тулуп.
– Не может. – Варна с сожалением сняла с печи не успевшие высохнуть сапоги. – Никуда ему от меня не деться.
Про зажиточность Светлана не соврала – изба у нее и правда была добротная, коньки резные, наличники на окнах напоминали кружево. Явно не местные дом строили, у этих бы и снежок круглым не вышел. Нет, хозяин, скорее всего, привозил плотников и зодчего из Ясностана. Забор белый, ровный, к крыльцу тропинка протоптана, а на ступенях сидел мужик, красивый, зараза, молодой, широкоплечий – богатырь, не иначе.
Увидел их, вскочил, кинулся навстречу. Глаза у него оказались голубые-голубые, точно вода в горном ручье. Варна, конечно, отметила красоту хозяина двора, но вот за руки себя хватать не позволила – вырвала пальцы из горячих ладоней и толкнула мужика в грудь.
– Прости мою горячность, – богатырь смущенно покраснел, – но тревога за дочь меня с ума сводит.
– Будет тебе волноваться. – Краем глаза Варна увидела, что к забору подошел Дарий. – Где видел ее в последний раз? Куда уйти могла? Жена твоя говорит, что друзей у девчонки нет.
– Ей шесть лет, какие тут друзья? Да и не якшаемся мы с местными, я…
– Нос воротите? – Варна усмехнулась. – Дегтекур государев до общения с челядью не опускается, а?
– Что ж ты так… – Мужик смутился еще сильнее. – Беречь семью пытаюсь, лучшим обеспечить, увезти отсюда подальше – разве это плохо?
– Отчего ж? Это хорошо. Но и нос задирать не стоит, кто теперь поможет тебе, если не соседи? Может, кто-то видел Машку вашу, а теперь не скажет, потому что ты его обидел.
– Как можно? Ребенок же.
– Роста в тебе косая сажень, а наивный как младенец. – Варна огляделась, решая, с какого дома начать. – Люди совершают ужасные вещи, просто чтобы другого уесть, не слыхал о таком? Как там тебя?
– Василий. Вы с нами пойдете, отец Ефим?
– А как же. – Священник кивнул. – Нужно найти ребенка, пока солнце светит, после заката…
– После заката живой мы ее вряд ли найдем, – жестко закончила Варна. – Начинайте дома обходить, девчонка в красной шубке была, не заметить ее в снегу почти невозможно. Мы налево пойдем, а вы – направо. Встретимся у колодца, там и решим, что дальше делать.
Богатырь или нет, а в глазах слезы стояли. Неужто ребенок единственный? Эх, Василий, не священник в вашей деревне блаженный – в Коляду дочь из поля зрения выпустить, это ж кем нужно быть? А к ночи бабы гадать начнут, тьма сгустится над каждым домом, Слово не защитит тех, кто не верит, в деревню и черти прийти могут, и кто похуже.
В первом доме им открыла старуха, плюнула через порог, еще раз – через плечо, только после этого заговорила.
– Не знаю, – говорит, – никакой Машки не видела. Тесто замешиваю весь день, нет у меня времени за чужими сопляками приглядывать, своих полон дом.
– Можно быть и поприветливее с гостями, – проворчал Дарий.
– Не учи меня жизни, малец, – фыркнула бабка. – Уходите, не нужно злить Студенца своим присутствием.
– Да он мой старый друг. – Варна пошевелила замерзшими пальцами. – Не слышала разве, что Взвод…
– И нашим, и вашим служите, знаю, знаю. – Морщинистое лицо презрительно скукожилось. – Уходи, девка, – прошипела старуха, – не знаю я ничего.
В следующем дворе их даже за калитку не пустили – хозяин стоял насмерть, преградил им дорогу вилами, да только выронил их, когда Дарий капюшон снял. Никто не хотел в Коляду с Мрачным Взводом дел иметь.