Прежде чем ступить на рыжий валун, Айя набрала горсть песка и прошептала молитву, глядя, как он просыпается сквозь пальцы, гонимый ветром.
Чеда не знала, о чем она просила богов пустыни, да и не хотела знать. Она повторила жест матери: зачерпнула песка, а потом раскрыла ладонь.
– Пожалуйста, Наламэ, – прошептала Чеда. – Храни мою маму, веди ее прямо.
Салия ждала их в дверях. Она была такая красивая и такая высокая! Возвышалась над Айей на целую голову! В одной руке она держала посох с драгоценными камнями в навершии, другой поглаживала длинную косу, перекинутую на грудь. Невидящий взгляд ее был направлен куда-то сквозь Айю и Чеду.
– Кто пришел? – спросила она.
– Это Айянеш, я привела дочку. Можем ли мы поговорить, Салия, Дочь реки? У меня серьезное, неотложное дело.
– Серьезное, неотложное дело…
– Иначе я бы тебя не потревожила.
Салия замерла, прислушиваясь к перезвону колокольчиков в саду. Время тянулось утомительно долго, но наконец она кивнула своим мыслям и обернулась к Чеде, глядя куда-то поверх ее головы. Потом протянула Чеде руку, и та, борясь с внезапным, необъяснимым страхом, коснулась ее ладони.
– Погуляй-ка пока в саду, дитя, – предложила Салия.
– Стой… – прошептала Айя, глядя на нее так, будто она попросила о чем-то опасном.
– Чеда? – Салия подалась ближе. – Ты «серьезное, неотложное дело».
– Сказала, но…
– Значит, Чеда, – кивнула Салия.
Айя взглянула на дочь, на высокую стену сада.
– Почему не я?
– Потому что на ее плечах, как мантия, лежит груз твоих решений. Потому что скрытое можно увидеть, лишь когда не смотришь на него прямо. Иди, Чедамин, нам с твоей мамой нужно поговорить. – Салия отпустила руку Чеды, отвернулась, величественная, как королева, и пошла к дому. – Почему бы тебе не послушать, что скажет акация?
– Иди, – нахмурившись, велела Айя, глядя, как та исчезает в полумраке дома.
Она взяла Чеду за плечо и подтолкнула к арке, ведущей в сад. Чеда не поняла, что произошло, но рада была просто походить по саду, свободная.
В пустыне ее не отпускала тревога, но дом Салии казался оазисом, уголком, укрытым от всех штормов. Если кто и мог помочь маме, так это Салия.
Чеда уже бывала здесь, но воспоминания вернулись, стоило ей ступить в арку. Снаружи слышался лишь слабый отзвук колокольчиков, но внутри сад оживал: птицы с яркими клювами перелетали с куста на куст, влажный воздух над изгибами дорожек полнился их свистом, щебетом и песнями. Настоящее волшебство!
Птичья музыка напомнила Чеде реку Хадда весной, когда в тростники слетались гнездиться крапивники, жаворонки и трясогузки.
А запахи сада! Ароматы цветов и плодов, терпкая валериана, горькая полынь, неожиданно резкий запах золотенника, и под всем этим – мускусная амбра, древняя, как сама жизнь, будто все живое зародилось однажды в этом самом саду. Каким бы ни было путешествие, невозможно грустить в таком месте!
Посреди сада протянула ветки огромная акация, словно добрая бабушка, защищающая внуков. Она высилась и над стеной, но снаружи ее почему-то не было видно.
Чеда запрокинула голову, разглядывая зеленую листву и кусочки разноцветного стекла, свисающие с ветвей. Салия сказала, что с акацией можно поболтать. Чеда знала, что Салия читает в сердцах, слушая перезвон колокольчиков, но сама так не умела. Для таких фокусов надо быть пустынной ведьмой, посвященной в тайны мира.
На ветках акации перекрикивались десятки птиц, и все же ни одна не подлетала к колокольчикам, не клевала золотистые нити, на которых они висели. С земли дотянуться до них не получалось, но Чеде ужасно хотелось их потрогать. Желание залезть на дерево становилось все сильнее. Это, наверное, было неправильно, но Салия ведь разрешила, так? Чеда нервно облизнула губы, бросила быстрый взгляд на хижину. Мама беседовала с Салией тихонько, но благодаря лепестку Чеда могла кое-что расслышать.
– Я нашла четыре стиха, – сказала Айя.
– Всего четыре. Не двенадцать, – ответила Салия.
– Это только начало.
– Твои речи звучат легкомысленно.
– Тогда укажи мне другой путь! – взмолилась мама.
– Все гораздо сложнее, чем борьба с какими-то Королями.
– Но Короли должны пасть!
– С этим я не спорю, – спокойно ответила Салия.
– Так что еще? О чем еще говорить?!
Две птички с желтыми грудками внезапно вылетели из кустов, напугав Чеду, и она потеряла нить разговора. Обогнула акацию, любуясь небом, голубеющим сквозь листву, стеклянными колокольчиками, рассыпающими мириады разноцветных солнечных искр.
– Возьми ее к себе, – попросила Айя. – Возьми ее, пока я не вернусь или кто-нибудь не придет вместо меня.