Сару вынула и показала гребень.
– У неё было одно из Сокровищ, госпожа.
Тигр опустил огромную голову и словно принюхался.
– Лесной Гребень. Это вы молодцы. Рада, что он вернулся. Но почему вы ей открылись?
– Гребень достался ей от отца – и она обещала беречь его. К тому же у неё есть Дар. Мы не могли забрать Сокровище против её воли. – Сару сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами. – Мы хотим привести её к вам, госпожа.
Тигр зарычал и отступил назад. Хвост его метался из стороны в сторону.
– Её? В Святилище Двенадцати? Необученного и не прошедшего испытание ребёнка?
У Усаги голова шла кругом, она почти забыла дышать. Прямо перед ней была Жрица, наделённая Силой Тигра. Теперь не могло быть никаких сомнений: то, о чём разбойники – нет, Наследники – говорили с самого начала, – правда. Двенадцать не канули в небытие. Один из Воинов жив! Значит, обладатели Даров не одни и могут рассчитывать на помощь.
– Если Синий Дракон набирает подростков в свой ударный отряд, наша задача становится ещё сложнее, – сказала Сару Тигрице.
– Мы хотим не дать ему завладеть Сокровищами – но этого мало, – яростно сверкнув глазами, добавил Ину. – Дети с Дарами тоже не должны ему достаться.
У Усаги ещё сильней сжалось сердце.
– Моя сестра… и друзья… у каждого из них есть Дар, и все они схвачены Ловчими! Можно ли им помочь?
– Всё не так просто, – огрызнулся тигр. – Даже все вместе Двенадцать не были непобедимыми. Потому-то остров и окружал Щит Невидимости. А теперь, когда от нас почти ничего не осталось, нечего и думать, чтобы противостоять Синему Дракону в открытом бою.
Тигр принялся ходить туда-сюда по кругу:
– Даже если вы, Наследники, найдёте детей с Дарами и приведёте их к Нефритовой Горе, то при Восхождении они всё равно смогут полагаться только на себя. Никто не может заставить Богиню Горы принять их.
– Но если они всё-таки достигнут Святилища – почему бы не научить их всему, чему вы научили нас? – сказала Сару. – А эта девочка ещё и владела одним из Сокровищ. Это знак богов – мы просто обязаны попытаться. Наследие Двенадцати не должно погибнуть.
Она убрала гребень в складки одежды. Усаги еле удержалась, чтобы не броситься к ней снова.
– Да! Это путь к спасению! – Голос Нэзу снова сорвался. Он откашлялся и продолжил уже спокойней: – Так мы сможем дать Двенадцати вторую жизнь. Когда нас станет достаточно, Воины Двенадцати поднимутся снова. Разве это не то, чего мы все хотим?
– Довольно! – прогремел тигр. – Возвращайтесь на Нефритовую Гору. И её возьмите – если получится. А дальше всё будет зависеть от неё самой. Доберётся до Святилища – буду учить.
Фигура тигра начала пульсировать белым светом – таким ярким, что на него невозможно было смотреть. Усаги прикрыла глаза рукой, а когда посмотрела снова – величественного зверя уже след простыл.
В лесу снова воцарились сумрак и тишина. Усаги медленно приходила в себя. Ину аккуратно завернул колокольчик и убрал его в мешок.
– Всё ещё не веришь? – усмехнулся он.
Усаги покачала головой. В это трудно поверить, но перед ней стояли трое настоящих Наследников Воинов. То ли ещё будет…
Она должна пойти с ними. Тигрица сама сказала, что, если Усаги доберётся до Святилища с остальными, она возьмёт её в ученицы. Может, она наконец освоится со своим Даром. Обучаться у одного из Двенадцати Воинов! Родители бы ею гордились…
В задумчивости, Усаги присела на ближайший пень. Если она будет учиться у Воина Тигра, то обязательно найдёт способ помочь сестре и Торе. Это лучше, чем отправиться за ними сразу – и наверняка попасться самой.
Нэзу сочувственно улыбнулся.
– Многовато впечатлений для одного дня, да? Не знаю как вы, а я помираю с голоду. После такого-то утра! Давайте хоть быструю похлёбку сделаю.
Все одобрительно закивали, и он достал из котомки небольшой льняной мешочек.
– Хорошо, что не весь рис раздали!
Он бросил в чугунок несколько горстей риса и залил их водой из своей фляги. Пока он промывал рис, Усаги помогала Сару собирать хворост и складывать его у костра. Ину тем временем достал ненатянутый лук, сделанный из бамбука и рога.
– Посмотрим, что удастся поймать.
Лук! Усаги уже забыла, когда видела настоящее оружие у кого-то кроме Стражи и Ловчих. Луки, мечи, копья – после войны всё это было запрещено и изъято. Даже если оружие использовалось только для охоты или просто было семейной реликвией – всё равно. В некоторых областях запрет распространялся даже на ножи. Был только один общий нож, прикованный цепью к столбу посреди деревни.
– Почему вы не пользовались им там, на рисовом поле?