До самой смерти Пашка любил свою глиняную попугаиху, несмотря на то что любовь его была безответной и бесплодной. Даже за день до смерти он пропел ей немало восхваляющих слов, по-прежнему обнимал, прижимался и раскачивал. А на следующий день он ушел, чтобы никогда не вернуться к попугаихе, которая даже не заметила его ухода.
Мораль: так выпьем за истинную любовь, которая не требует ничего в ответ, но завораживает, околдовывает до самой смерти.
О полете сквозь время
Одна птичка вылетела из гнезда в большой полет. Ветер был попутный, летелось ей легко, и птичка на лету прибавляла в весе, наращивала мышцы, играла оперением, была бодра и весела. Но в какой-то момент ветер переменился. Подул встречный. Птице стало тяжелее лететь. Она пожаловалась другой птице, которая летела впереди нее:
– Что-то крылья стали побаливать от непогоды.
– Открою тебе один маленький секрет, – сказала впередилетящая, – дальше будет хуже.
Птица рассмеялась, она восприняла ответ впередилетящей, как шутку, но уже скоро она стала терять перья от усилившегося встречного ветра и почувствовала недомогание в разных частях своего маленького тельца.
– Да сколько же это может продолжаться?! – воскликнула птица.
– Открою тебе один маленький секрет, – ответила впередилетящая, – дальше будет еще хуже, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты не прилетишь…
Мораль: полет – это жизнь, вначале жизнь благоприятна и приятна, но затем организм начинает разрушаться, обстоятельства усугубляются, становится все сложнее и сложнее жить, а надо терпеть до конца.
О пугающем облике
Жила-была светло-красная змея с круглыми черными глазками и с бардовыми узорами на коже в виде малиновых змеек. Она ползала по городу, выставляя напоказ свой вполне человеческий язык и строя добродушную физиономию. Но вот беда: все, кто ей встречался на пути, почему-то шарахались от нее в стороны, вместо того чтобы приласкать и покормить.
– Что же вы все меня боитесь? – спросила как-то змея, не выдержав изоляции общества.
– За тобой тянется шлейф дурной славы, – ответил кто-то из прохожих и тут же скрылся за ближайшим углом.
– Но я же добрая и красивая, никого не кусаю, что же вы меня сторонитесь? – спросила змея следующего попавшегося прохожего.
– Все вы змеи так говорите, – ответил прохожий, – поэтому от вас лучше подальше.
Прохожий взял палку и, отмахиваясь, прошел мимо змеи.
– У меня и цвет другой, и узоры, и даже язык, более того, и ядовитых зубов нет, – сказала змея еще одному прохожему и раскрыла пасть пошире.
Этот прохожий испугался и убежал, а дома рассказал близким, что чуть не стал жертвой змеи, которая уже и пасть открыла…
Мораль: если вы похожи на змею, то не пытайтесь объяснить, что безопасны, – все равно никто не поверит…
О спасительной ущербности
Жили-были лесные грибы, росли они под колючими соснами, и одна была у них радость: блеснуть шляпкой на зависть соседям. Ради этого они и прозябали в таежной лесной глуши, переживали тяжелую зиму, слушали недоброе пение комаров и мошек, чтобы дождаться своего часа. Так получилось и этим летом.
Грибы смотрели друг на друга, и каждый день стремились превзойти соседей в красоте и росте. Смотрела на грибы и белка. Но ее интересовала не красота грибов, не их стремление выделиться среди остальных, а желание утолить голод. Белка спустилась и принялась надкусывать понравившиеся ей грибы. Исполнив свое желание, она ушла.
Ох, как тут принялись смеяться над надкусанными собратьями грибы, оставшиеся целыми! Это был гомерический хохот, хотя грибы не знали ни самого Гомера, ни его поэм «Илиада» и «Одиссея», где олимпийские боги именно так и смеялись.
Надкусанные собратья, все еще пыжившиеся и старавшиеся выглядеть достойно на своих крепких ножках, на головах имели комедийно испорченные шляпки, изгрызенные острыми беличьими зубками. Конечно, картина царственного достоинства, облаченного в обноски, не могла не рассмешить. Но тут пришли люди.
Люди срезали все целые грибы, хотели срезать и надкусанные, но побрезговали и ушли. От целых грибов под соснами остались только потревоженная растительность и печальные срезы, а от иных и срезов не осталось. Надкусанные же грибы долго еще простояли в том лесу, не нужные людям и забытые белками. Осенью они ушли в грибницу, чтобы на следующий год появиться вновь с красивой шляпкой.