– Ты должен давать мне крышу над головой, стены вокруг, тепло и комфорт… – принялся перечислять человек.
– С крышей и стенами я согласен. Это во мне есть, и никакого труда мне не стоит, поэтому пользуйся, – ответил дом, – насчет остального я подумаю, а пока я думаю, ты приберись в доме и посуду вымой на кухне.
– Хорошо, – ответил человек, взял пылесос, ведро с водой и тряпки и занялся делом. Когда стало чисто, он опять обратился к дому:
– Ну, что ты решил, дом? Ты понял, кто тут главный?
– Еще не совсем, – ответил дом. – Мне надо еще немного подумать, а ты пока сделай ремонт, чтобы тебе лучше со мною жилось, и не забывай раз в неделю, хотя бы, прибираться во мне и стирать грязное белье.
Человек занялся ремонтом, одновременно он поддерживал дом в чистоте, это заняло много времени, но человек справился.
– Смотри, как хорошо я поработал, пока ты думаешь, – похвалился человек перед домом. – Каково твое решение? Ты понял, что я тут главный, что я владею тобой?
– Извини, человек, за мою глупость. Она происходит оттого, что у меня нет такого ума, как у тебя. Я же состою из безмозглых материалов. Я все еще думаю, – ответил дом. – Но я уже близок к итогу размышлений, а пока я завершаю свои раздумья, пожалуйста, заплати за пользование мною.
Человек заплатил и опять обратился к дому:
– Ну теперь-то ты понял, кто тут главный? Ты даже сам за себя заплатить не можешь…
– Я завершил свои размышления, человек. Ты, конечно, имеешь ум, но как же ты своим умом не можешь осознать тот факт, что не я на тебя работаю, а ты на меня работаешь ежедневно? – ответил дом. – Ты меня чистишь, ремонтируешь, оплачиваешь, заботишься обо мне, в то время, как я тебе даже суп в тарелку не налью. И ты меня спрашиваешь: кто тут главный и кто кем владеет? Несомненно, что я владею тобой, я тут главный, а ты мой раб.
Тут тон дома изменился, он стал хозяйским, начальственным:
– А теперь хватит болтать и отлынивать от дел! Сегодня суббота, поэтому хватай пылесос и начинай меня чистить…
Человек умолк. Он выполнил все, что требовал дом, и продолжал выполнять в течение всей своей оставшейся жизни.
Мораль: чтобы понять, кто главный, взгляните внимательнее, кто на кого работает. Главным является тот, на кого работают.
О норе
В одном странном царстве все привыкли делать через нору. Залезут в нору, проползут по ней несусветное расстояние, неисчислимое количество поворотов и узких мест, измажутся в грязи и нагонят изжоги, и, наконец, выйдут из этой норы в таком месте, к которому дойти по поверхности не составляло труда. Вот одного такого ходока через нору отловили на выходе тамошние журналисты и задали ему вопросы:
– Почему вы вечно выбирает такой длинный, грязный, неудобный путь, вместо того чтобы пройтись напрямик?
– Понимаете, это давняя традиция, не я ее придумал, не мне ее отменять, – ответил ходок.
– Но что вы сами думаете о делании всего через нору? – спросили журналисты.
– Конечно, напрямик удобнее. Но это мы сейчас видим, после того как дело сделано. А когда только собираешься делать и не знаешь, где выход, то приходится – через нору, – ответил ходок.
– Но как же не знаешь? – спросили журналисты. – Выход всегда один и тот же, уже давно известен, проверен тысячелетиями, а вы все – в нору.
– Ребята, а вы сами как сюда попали? – спросил ходок.
– Тоже через нору, – ответили журналисты.
– И что вы в норе видели? – спросил ходок.
– Множество органов, переходов, помещений… – ответили журналисты.
– В том-то и дело, – подхватил ходок. – Если идти напрямик, то все эти органы останутся не у дел. И кто вам спасибо скажет?
– Разве в спасибо дело? – спросили журналисты. – Истина страдает, страдают быстрота и качество, ведь смотрите, во что превращается дело, когда проходит через нору…
– Да, дело порой плохо пахнет, но зато тело живет, более того, живет в тепле и достатке, – ответил ходок.
Мораль заключается в том, что короткий путь, как если бы человек проносил пищу мимо рта… и сразу отправлял в канализацию, конечно, не самый лучший, поскольку обедняет и убивает. Другое дело, что излишние инстанции в объеме тела государства имеют тенденцию так незаметно разрастаться и числом, и аппетитом, так подменять свои функции, что на выходе вечно получается какое-то несусветное расстройство…
Об устаревшем запрете
Жила-была лента, длинная лента в красно-белую полоску, натянутая между двумя столбами или деревьями, или между чем другим, что, собственно, не имеет значения. Главное, что лента была натянута поперек нахоженной тропинки, по которой прохожие обычно сновали, что муравьи. На эту ленту были возложены высокие обязанности по недопущению прохожих, во избежание их травм и ушибов.