О легко исчезающем величии культуры
В одном цирке дрессировщику удалось создать группу культурных тигров, которые под рукоплескания публики могли культурно кушать мясо, нанизывая его на вилки и разрезая ножами. Эти тигры могли рисовать мелом на доске и даже читать. Они научились жмурить от удовольствия глаза, прослушивая классическую музыку, и даже ее намурлыкивать.
Тигры много чему научились, но однажды дрессировщик что-то не так сделал, находясь в клетке с культурными тиграми, и те съели его безо всяких вилок, под классическую музыку, которую за мгновение до инцидента слушали, прикрыв от удовольствия глаза.
Мораль: хищника, каковым и является человек, можно заставить проявлять внимание к культуре и искусству, но он все равно кого-нибудь да сожрет.
Декабрьские притчи
О сложности охранения личного
На кухне в безвестной берлоге стояла чашка, из которой любил пить хозяин семьи – медведь. Он считал эту чашку своей и никому не дозволял пользоваться ею. Но поскольку медведь часто уходил из дома по делам охоты или сбора ягод, а то и вовсе засыпал на целую зиму, посасывая лапу, то чашка стояла на кухне без пригляда.
В моменты бесприглядности чашкой медведя-хозяина спокойно пользовались другие медведи, случайно заходившие в кухню. Они попивали из этой чашки разные вкусные напитки, причмокивали и нахваливали, поглядывая в окно, чтобы хозяин чашки не застал их за этим преступным питием, если, конечно, хозяин бродил по лесу, или прислушиваясь к храпу, если хозяин спал, чтобы проснувшись и выйдя из спальни, тот не застал их с чашкой в руках.
Все бы ничего, но иногда медведь-хозяин, попивая из своей чашки, заболевал… Но поскольку медведь-хозяин не знал, что его чашкой пользуются другие, он долгое время недоумевал и возмущался:
– Как же так, вроде ни с кем… и опять заболел?! Может, в малине подцепил?
– Конечно, конечно, – примерно так и ответила бы чашка, если бы могла говорить, а так как она была молчалива, то отвечала, как могла, то есть всем своим видом и делом выражала невинность, кротость и заботливое участие в судьбе медведя.
Конечно, такая ситуация иногда продолжается вечно как в частных владениях, так и в публичных заведениях вроде столовых, где, собственно, никто и не претендует на владение столовыми приборами, но в нашем случае у героя повествования прозрение наступило.
Медведь, в конце концов, сообразил, что чашкой его пользуются другие, пока он не видит. Как он об этом узнал, история умалчивает: то ли заметил следы употребления, то ли чашка оказалась не на том месте, то ли стала излишне чистой, то ли излишне грязной, то ли санитарные врачи взяли смывы… Но, в любом случае, с той поры медведь предпочитает пить из стерильных разовых стаканчиков, а то и просто из своих ладоней.
Мораль состоит в том, что если уж домашнюю чашку невозможно сохранить только для себя, то что говорить о не сидящих на месте людях, каковыми являются, например, супруг или супруга, а тем более друзья и подруги…
О всепрощающем лодочнике и вселюбящей лодке
Однажды некий лодочник связал свою жизнь с лодкой навсегда, то есть влюбился сверх всякой меры, потеряв разум. Лодка тоже любила его, когда он плавал на ней, чинил ее, обхаживал… Но тут надо сказать, что она, скорее всего, любила не лодочника, а свои приятные ощущения, возникавшие, когда она скользила по волнам, свои счастье и эйфорию, и себя более красивую…
Пришло время, когда в эту лодку сел другой лодочник, а может, и не лодочник, а просто угонщик. Угнал он эту лодку, а лодка ничуть не сопротивлялась, плыла, как и при прежнем хозяине, отдаваясь радостям общения с волнами, получая не меньшее счастье. На самом деле, какая разница лодке, кто на ней катается, если ее интересуют ощущения, почти не связанные с конкретным лодочником?
Угонщик покатался, износил лодку и бросил. Лодка загрустила, но пришел ее лодочник, он ее починил, подлатал и поплыл. Лодка опять обрела хорошее настроение. Так продолжалось длительное время: лодка отдавалась и тем и другим, а лодочник возвращался… Но как-то лодочник не заметил течь в лодке, лодка стала тонуть, лодочник принялся ее спасать, да так и утонул вместе с лодкой, повинуясь понятию чести и своей любви, как тот капитан, который не покидает тонущее судно…
Мораль состоит в том, что если партнер позволяет всем кататься на себе, то не надо ревновать, а надо относиться к нему, как к неодушевленному предмету, то есть использовать и бросать, когда вздумается, а не тонуть вместе с ним… но как это иногда сложно…