О мертвой энциклопедичности и живой глупости
Жила-была библиотека, в которой каких книг только не было. Знания, собранные в библиотеке впечатляли и потрясали. Именно это свое качество библиотека ценила превыше всего и глумилась над окружающими ее людьми, которые выглядели куда невежественнее ее.
– Вы же недоучки, что вы можете…?! – потешалась библиотека. – Я могу процитировать что угодно и кого угодно, а вы, не имея такого, как у меня, энциклопедического ума, мните о себе….
Один человек расслышал высказывание библиотеки и спросил ее:
– О богатстве знаний, собранных в тебе, никто не спорит, но что ты можешь сделать на их основе?
– Я могу их дать, – ответила библиотека.
– Спасибо, – ответил человек. – А я могу строить этот мир, изменять его, а я могу дать новые знания, которые попадут в тебя. Ты хоть что-то из этого можешь? Можешь ли ты хоть слово сама написать?
– Я этого не могу, но мне это и не нужно, главное – я умнее и мудрее, – надменно ответила библиотека.
– Любой ум без умения предпринимать и действовать – ничто. В этом смысле ты хуже ребенка. Не будь человека, ценящего тебя, ты походила бы на пустотелую каменную глыбу, наполненную бумагой, – ответил человек.
Библиотека в ответ обиженно прогремела закрывшимися дверями, на том диалог прекратился.
Мораль состоит в том, что энциклопедичность человеческая на самом деле не настолько определяет живой ум, как умение наилучшим образом анализировать факты, полезно действовать на основе имеющихся знаний и возможностей, и открывать новое.
О том, что приученный брать вряд ли сумеет научиться отдавать
Бычок попал в руки доброму хозяину, который вместо того, чтобы использовать этого бычка в крестьянских трудах, принялся холить его, откармливать, убирать из-под него навоз и оберегать от невзгод. Вырос бычок в полноценного быка, а хозяин продолжал его обхаживать. Однако время шло, хозяин стал слабее, здоровье стало пошаливать. Те дела, с которыми он легко справлялся, стали его утомлять, поэтому и бычку он вынужденно уделял меньше внимания.
Бычок хмуро смотрел на ущемления в привычных правах и надеждах, и с каждым днем становился мрачнее. А как-то хозяин подошел к бычку и попросил помощи… затем еще попросил и еще… Не дождавшись, он высказал бычку все, что о нем думает. Думаете, бычок устыдился и побежал помогать? Нет. Он разозлился до такой степени, что поднял хозяина на рога, потому что не привык к такому отношению, которое, вообще говоря, должно быть обычным для всех бычков.
Читатель скажет: бычки – они такие… Но, видимо, не в породе дело. Хозяин бычка очутился в больничной палате, там он принялся рассказывать свою горестную историю, но был прерван соседом. Оказалось, сосед – хозяин самой обычной боязливой курицы, которую тоже баловал. Курица выросла, и хозяин попросил ее высидеть ее же собственные яйца. Но смирная курица, которую сложно заподозрить в агрессии, когтями разодрала хозяину лицо …
Мораль состоит в том, что при подобном воспитании, антипатию и агрессию ребенка может вызвать не только обращение за помощью, но и указание на то, что человек обязан исполнять.
О привычном негативе
Жил-был голубь. Он почти ничем не отличался от других, также летал, также клевал все съестное, что попадалось на пути, также вынужденно сбивался в стаи. Отличало этого голубя то, что любил он бросить помет на человека, а еще лучше – на его голову.
Голуби иногда сеют помет на людей, но многие делают это случайно, а наш герой действовал намеренно и целеустремленно, прилагая все умения, дарованные от рождения и воспитанные жизненным опытом, чтобы испортить кому-либо шевелюру или одежду. Если день проходил без точного и безнаказанного пометометания, то голубь этот плохо спал и страдал от невысказанных чувств, зря прожитого дня. И все потому, что голубь считал себя не просто птицей, а птицей высокого полета, которая обязана учить всех окружающих уму-разуму, разрушать их самоуверенность, гасить гордыню…
Критический порыв голубя был бы неплох, но сам голубь по уровню развития был ниже многих из тех голов, на которые он удачно бросал помет. Более того, голубь не стремился уравняться в познаниях с теми головами, над которыми пролетал, он просто пользовался своим положением, находил наиболее удобную и подставившуюся голову, делал свое дело, и гордо с осознанием выполненного долга летел дальше. Вот так он и жил, и если кто-то думает, что голубь пострадал за свои безобразия, то он ошибается, поскольку голубя этого сложно было поймать, поскольку от других он почти не отличался, и в целом – никому не был нужен.