Чуть позже, массируя под душем слегка ушибленное и оттого не менее соблазнительное место, она добавила: «Я стою меж ними обоими». Ей хотелось продолжить эту свою мысль, но она была словно загипнотизирована. Я стою между ними обоими. Я стою. Меж ними. Обоими. Ясто. Ю. Меж. Нимиобо. Ими.
Позже, когда она уже вытиралась всеми пятью полотенцами, ее мысль продвинулась немного дальше: «Одного из них я люблю, второй мне нравится».
Хотя чего-то здесь не хватало. «Один из них любит меня», — твердо знала она. В отношении второго не было уверенности, поэтому о нем молчок. Одного из них я люблэ. Один из них любит меня. Одногоизних я. Одинизних меня. Тело сделалось сухим и теплым. Несомненно, это было ее тело. Хорошо, что оно было ее.
Она снова стояла перед зеркалом — теперь уже вылезши из ванны. Она втирала в себя свой любимый крем от морщин.
«У тебя взрослая дочь», — послышалось гнусаво у нее за спиной.
О Scheisse, выругалась она по-немецки. Он снова тут! Она уже знала, что сейчас он прицепится сзади и начнет дышать ей в затылок, щекоча шею опущено-пшеничными усами. Ею не увидишь в зеркале, но он тут. Она решила не оглядываться.
«У тебя взрослая дочь, — пропыхтело еще раз. — Подумай о своем возрасте. Ты моя».
«Убери руки, — подумала она в ответ, вздрогнув от холода тисков на талии. — И отойди, исчезни. Тебя нет».
Но ей было властно повторено: «Ты моя».
«Только не это», — подумала она, почувствовав, как он наклоняет ее вперед; она попыталась сопротивляться, но у него было в тысячу раз больше сил в холодных руках, и эти-то машинно холодные руки сомкнулись у нее на грудях, а потом одна из них прижала ее голову к эбонитовой поверхности туалетного столика перед зеркалом. «Не надо», — умоляюще подумала она, почувствовав, как что-то ужасно холодное, еще более холодное, чем руки, какой-то ледяной штырь с шишковатым жестким наголовником, силится вломиться в нее сзади. Ей хватило мига, чтобы понять, что любое сопротивление напрасно и сейчас произойдет то, что уже не раз происходило с нею в ее снах и заканчивалось ее позорным капитулянтским оргазмом. Но, как только она поняла это, ощущая глубоко в себе первые безжалостные толчки ненавистного и сладкого поршня, так сразу же поняла и другое — это всего лишь сон и из него можно в любой момент проснуться — стоит только захотеть.
Поэтому она незаметно освободила правую руку из-под навалившегося на нее смертельно-ледяного груза и наугад потянулась к шторе справа от зеркала, чтобы отогнать его брызгами дневного света. Она еще слышала, как посыпались со всех полок попутно задетые ею неисчислимые, главным образом венские флаконы, аэрозоли и тому подобные прибамбасы, как все это загремело разноцветной лавиной в умывальную раковину и на кафельный пол, а потом световая белизна резанула ей по глазам, ледяной поршень вдруг обмяк, ослаб и безболезненно из нее выскользнул.
Вода в ванне успела остыть. Пани Рома снова отвернула горячий кран и, понемногу приходя в себя, даже не удивилась, увидев повсюду — на полу и в умывальной раковине — следы своей недавней борьбы, о которой тот дурень, дурень, дурень и конченый идиот в соседней спальне не был способен даже догадываться.
Режиссер Ярчик Волшебник тем утром перечитывал сценарные варианты видеоклипа, который он прибыл сюда снимать. Речь шла о многоминутной рекламе чудодейственного «Бальзама Варцабыча» — поразительно гадкого и, вероятно, небезвредного для здоровья потребителей пойла, которое недавно появилось на рынке алкоголей и никак не могло пробить себе дорогу среди широко известных и признанных конкурентов. Не помогала ни смехотворно низкая цена в шесть гривень шестьдесят пять копеек, ни тускло-болотный цвет изделия, что по идее производителя должно ассоциироваться с карпатским долголетием, ни даже вполне симпатичный слоган «Издревле и навечно», старательно выведенный ложнославянской вязью на этикетках. Исправить ситуацию могла только навязчиво-громкая рекламная кампания. Продукт, заказанный Волшебнику, планировался для всех телеканалов страны, хотя — и представитель заказчика не скрывал этого — генеральной целью был выход на НТВ, СТС, ТВН, RTL, а также даже на MTV.
«Знаешь, ты возьми телку, или лучше двух, — выкладывал свои пожелания по проекту представитель заказчика, короткошеий бычара без указательного пальца на правой руке и большого на левой, — возьми двух телок, одень их такими, знаешь, гуцулками, вывези их на полонину и…»