Девочки переписывали листовку. Это была последняя добытая ими сводка Информбюро. С ними за столом сидели Варя Топчий и Надя Курочка. Они тоже старательно писали.
— Девочки, сильнее изменяйте почерк! Верьте моему слову, — говорила Варя Ковалева.
— Ох, как темно! Глаза болят, — заметила Надя Курочка.
— А мы так почти каждую ночь, — не без гордости ответила Оля.
Борис сидел в углу над отрядным дневником. Писал он очень медленно, ведь каждое слово приходилось шифровать. Да еще донимали невеселые мысли. Он смотрел на Варю Топчий, старательно и крупно выводившую буквы, и думал, что и его сестра могла бы сейчас так вот спокойно сидеть за столом и старательно выводить буквы, если бы они догадались раньше собраться в союз и раньше выкопать пещеру. Вновь и вновь вспоминал он исчерканную открытку: «Я живу хорошо, братик, очень, очень хорошо…»
Каждый был занят своим делом и своими мыслями, и все-таки никто ни на минуту не забывал, что где-то в степи одна идет маленькая Ленка и, может быть, тащит бумагу. «И надо же было ее посылать!» — думал то один, то другой.
Вдруг послышались шаги — кто-то уверенно шел, тяжело ступая сапогами. Никто из ребят так идти не мог. И что самое плохое — у входа в пещеру шаги затихли. Надя мгновенно, одним плавным движением собрала со стола листовки и убежала с ними в «кладовую». Борис кинулся за нею с дневником.
В пещеру вошел Вася, все вздохнули с облегчением. Однако вслед за Васей появился высокий парень в кепке и сапогах. Парень был небрит, сапоги облеплены засохшей глиной.
— Ты готов? — сказал он пароль каровцев.
— Всегда готовы! — хором ответили ребята.
Всем сразу стало весело.
— Ну, давайте знакомиться! — сказал парень. — Я к вам от Степана Ивановича. Звать меня Костя. Мы с Васей старые друзья.
— Стойте! — сказал Борис. — Вы же у нас в Покровском жили? Вы Костя? Тот самый…
— Именно тот самый.
— Вы живы?
Партизан рассмеялся.
— Жив пока.
Все ребята знали, как в Артемовске Домна Федоровна и Вася прятали от фашистов тяжело раненного Костю.
— А дядя Васин, Егор Иванович? — нерешительно спросила Варя.
— И дядя в порядке.
— Да что же мы, — поспешно сказала Нина, — садитесь, пожалуйста. Будьте как дома.
Костя сел за стол. Все расположились вокруг.
— Костя, — попросил Цыган, — расскажи, как там на фронте.
— На фронте? Получше дела стали у нас на фронте…
Ребята слушали рассказ о жестоких боях, которые шли на Волге.
— Там, говорят, дома каменные в порошок стирают, а людей сломить не могут, — говорил Костя. — Вот какая идет война!
— Послушай, — сказал Борис, — может, ты нам ответишь, сами мы никак понять не можем. Ты про пистолет, который взял у немца Володя Лагер, знаешь?
— Слыхал я от Васи эту историю.
— Почему немец ему за это ничего не сделал?
— Такой добрый стал! — усмехаясь, ответил Костя. — Вот даже шоколадом вашего Володю угощал.
— Нет, в самом деле, почему?
— А вот почему. Офицеру оружие выдается за номером, каждому свое, как бы именное. Понимаете? Он за свой пистолет отвечает. Если с ним что случилось, надо объяснить, что, где и как. А теперь подумайте, что мог сказать этот офицер — боя не было, сам он штабной, в бою участия вообще не принимает. Ну, что он скажет? Мальчишки пистолет украли, а вместо него самопал доложили? Сами понимаете, это сказать он никому не может. Ведь его бы не только засмеяли, а было бы ему что-нибудь похуже. Поэтому он и решил послать денщика, чтобы тот потихоньку разузнал и, если удастся, добыл у ребят этот пистолет. Понятно теперь, почему денщик домов не палил и никуда не заявлял.
— Вот здорово! — закричал в восторге Цыган.
— Ничего, — согласился Костя, — могло быть хуже. Хорошо живете, — продолжал он, озираясь. — Знатный дворец себе построили! А это что?
Он подошел к газете.
— А вы прочитайте, — перемигнувшись с ребятами, посоветовал Володя Моруженко.
— Сдается, что эти значки у вас вместо букв, — сказал Костя.
— Конечно! — весело отозвался Толя Цыганенко. — А вы попробуйте прочтите!
— Мне сейчас этим делом заниматься некогда. Да я и не шифровальщик, — ответил Костя, — а только прочесть это труда не составляет.
Ребята были глубоко обижены.
— Не можете, — сердито сказал Толя Цыганенко, — а сами говорите.
— Ну ладно, — Костя уселся за стол, — давайте вашу писанину.
Борис положил перед ним их дневник. Костя облокотился на руку и принялся изучать.
— Лена не вернулась? — тихо спросил ребят Вася.
— Нет, — виновато ответила Надя.