— Кончайте войну, товарищи, и за работу, — сказал Луначарский. — Впереди у нас сказочно заманчивые дела. Будем учиться. Будем развивать культуру завоевавшего власть пролетариата — культуру, по глубине и богатству содержания ещё невиданную. Будем строить коммунизм!
Бронепоезд «Гандзя» не застоялся на заводе. Заново одетый в броню, с более мощным, чем прежде, вооружением, он был двинут под Орёл. На всех боевых постах — у орудий и пулемётов — стояли коммунисты.
Каждый понимал, что после Орла отступать уже некуда. «Победа или смерть в бою!»
На фронт прибыла дивизия Латышских стрелков; в боях с белогвардейцами она не знала поражений.
«Гандзя» вошла в колонну бронепоездов с задачей: массированными артиллерийскими ударами содействовать успеху латышей.
Двадцатого октября, после кровопролитного сражения, Орёл был очищен от врага.
ТЫ ОПУСТИЛ ПИСЬМО
— Кто живёт в клетках?
Уже слышу ответы, бойкие и дружные голоса:
— Канарейки живут в клетках!
— Попугай!
— А у нас в клетке чижик!
— В зоопарке тоже клетки. И обезьянки в клетках, и тигры, и медведи, и серые волки...
— А у слона клетка без крыши, только забор. Потому что слон не выпрыгнет. Он очень тяжёлый.
— И у жирафа клетка без крыши. Потому что у него шея длинная, как труба. Он питается листьями с деревьев.
— Правильно. Всё правильно... А знаете, кто ещё живёт в клетках? Пожалуй, и не догадаетесь...
Письма!
Да, да, каждое отправленное письмо хоть немного, но обязательно поживёт в клетке.
Вот на улице почтовый ящик. Подходят люди и опускают письма.
Бабушка просунула в ящик открытку с картинкой. Это поздравление внучке. В город Псков.
Привстал на цыпочки школьник и тоже дотянулся до щели ящика. Он послал письмо в Москву товарищу. У школьников свои дела!
Остановился солдат. У него письмо в республику Коми. Должно быть, рассказывает матери, как красив Ленинград.
Из швейной мастерской, что напротив, выбежала девушка с напёрстком на пальце. Она на минутку, только до почтового ящика. Портниха шлёт письмо в Братск.
Всё наполняется и наполняется почтовый ящик...
Но вот подъехала маленькая юркая машина. На ней надпись: СВЯЗЬ.
Выходит шофёр, в руках брезентовый мешок.
Этот мешок — особого устройства. Подставишь его под ящик — щёлк, щёлк! — и ворох писем в мешке. А донышко ящика опять защёлкнулось.
Поехали дальше.
Машина с надписью СВЯЗЬ снуёт по улицам и переулкам города, не пропуская ни одного почтового ящика.
Так кружит пчела, перелетая с цветка на цветок.
Пчела, набрав нектара, улетает к себе в улей.
А машина, нагрузившись письмами, мчится на Главный почтамт.
Таких юрких почтовых машин колесит по городу множество. И все съезжаются к Главному почтамту.
Фырчат, толпятся машины во дворе. А большие круглые часы строго напоминают:
«Скорее сдавайте почту, скорее!»
Первым возвратился на почтамт Миша Стуколкин.
Открыл кузов машины.
Мешки полны писем и от этого толстенькие, грузные.
— Ну, тюлени, выползайте! — Стуколкин кивнул на часы. — Прохлаждаться некогда! — Мешки, конечно, не пошевелились. Ведь это же только мешки. Но Стуколкин парень весёлый, любит побалагурить. Он сделал устрашающие глаза:
— Ах вы, лентяи! Ну, сейчас проснётесь!
Да как примется выбрасывать мешки из кузова.
Из кузова — да на транспортёр, на транспортёр!
А это — бегущая лента.
Подпрыгивая на ленте, мешки помчались внутрь помещения.
А вот и клетки для писем.
Долго ли здесь письмам жить?
Нет, недолго — только до поезда.
Но сперва придётся распаковать мешки.
Вот мешок из автомашины Стуколкина. В нём перемешались разные письма: тут и от бабушки — в Псков, и от школьника — в Москву, и от солдата — в республику Коми, и от портнихи — в Братск... И ещё много всяких писем. Не затолкнёшь же мешок с ними в один поезд!
Письма надо разложить по адресам.
Но на почтамт навезены горы мешков! Мыслимо ли всё это рассортировать?
А есть машина.
Эта удивительная машина напоминает гостиницу.
В ней несколько этажей, и на каждом этаже коридор.
По коридорам друг за дружкой бегут письма — разыскивают свои клетки.
Над клетками надписи: «Москва», «Псков», «Братск»...