В тот день, Сергей подарил мне букет белых роз и золотой браслет, который сам надел на руку.
– Красивый… – сказала я, когда, он застегивал его на мне.
С тех пор я этот браслет не снимала. Он стал частью меня.
В это время пришли Костя с Лизой. Мы еще толком не успели поговорить с Сергеем, а в присутствии моих приятелей – и подавно. Сергей почувствовал себя не в своей тарелке и начал собираться, даже не притронувшись к торту.
– Сереж, может, все-таки останешься?
Я стояла у дверей, когда Сергей накидывал куртку.
– Нет, Маш. В другой раз. Надо еще к маме зайти.
Казалось, что он избегал меня. Но я была уверена, не будь гостей, мы бы поговорили.
Он поцеловал меня в макушку и ушел. Я знала, что он также тепло ко мне относился, как и раньше, но почему-то, сдерживался и старался, особо не показывать своего отношения.
***
– Сынок, все нормально? Ты какой-то расстроенный.
Людмила Андреевна разливала чай по чашкам. Евгений Николаевич еще не вернулся с работы. Свободного времени у него было совсем мало, впрочем, как и у Сергея. Они работали вместе, поэтому виделись каждый день.
– Нормально, мамуль.
Он устало потер лицо и взял чашку.
– С Алисой поссорился?
– Немного.
– Причина?
– Она была против, чтобы я ехал к Маше, считая, что с днем рождения можно и по телефону поздравить.
– У меня складывается впечатление, что она против твоего приезда и к родителям.
– Мам…
– Что мам? Она скоро на шею тебе сядет. Когда ты был в последний раз у нас с отцом в гостях? Со дня свадьбы не приезжал сюда.
– У меня были дела.
– Это все оправдания, сынок.
– Тебе не нравится Алиса.
– Не нравится. Главное, чтобы тебе нравилось. Я в ваши отношения не лезу, ты сам видишь.
– Вижу.
– Ты ее любишь?
– Наверное, не знаю. Мне с ней хорошо.
– В постели. А вообще?
– Мам, я ее люблю.
– Ты сам только что сказал, что не знаешь. Я считаю, что у тебя к ней просто страсть и влюбленность, которая в настоящее чувство любви так и не переросло.
На кухне повисло молчание и оба не хотели его нарушать, но Сергей все-таки это сделал.
– Ты знала, что Маша занимается метанием ножей?
Людмила Андреевна была удивлена новостью.
– Нет, не знала.
– Я сегодня ее застал.
Людмила Андреевна посмотрела на его ладонь, только что, заметив, перевязку. Сергей проследил взгляд матери и пояснил:
– Увидел, что она целится в мишень и меня будто переклинило: схватился за нож, она в этот момент его дернула и вот, – Сергей показал свою перевязанную руку.
– Ничего, до свадьбы заживет.
– Я уже женат.
– Ну, так женишься еще раз.
Она широко улыбнулась, отпивая из чашки чай.
– На ком?
– Не знаю, может на той, от кого у тебя теперь будет шрам.
– На Машке? Нет, она мне…
– Знаю, как младшая сестренка. Можешь мне не говорить. Она уже не та маленькая девочка, которой была, и ты не тот юноша, а взрослый мужчина. У вас вполне могут возникнуть совершенно иные чувства друг к другу.
– Мам, все, мне пора. Давай не будем об этом, ладно?
– Хорошо, поговорим тогда, когда тебе нужен будет совет.
Людмила Андреевна встала из-за стола, намереваясь провести сына до дверей.
– Какой совет?
– Как вернуть Марию.
***
Прошел еще год, за который я ни разу не увидела Сергея. Он позвонил мне из Петербурга и поздравил с восемнадцатилетием. Лично не мог, потому что был в командировке. А когда вернувшись, все-таки приехал, меня не было дома. Он хотел встретиться со мной, звонил, пытался договориться о встречи, но я отказывалась, мотивируя тем, что у меня нет времени.
Я очень хотела с ним встретиться. Мне было необходимо его видеть. Только каждый раз после встречи с ним у меня раны на сердце нарывали с новой силой.
Глава 11
Обычно, проблем с учителями в школе у меня не было. Я была примерной и способной ученицей. Всегда делала домашние задания, на уроках была активной и получала хорошие отметки. А во второй половине учебного года выпускного класса, учитель по литературе, Михаил Леонидович, начал занижать мне оценки. Сначала, я расстроилась. Думала, что не дотягиваю до пятерки. Лезла из кожи вон, чтобы заработать свою заслуженную оценку, прекрасно понимая, что проблем у меня с этим предметом нет. Ясно, что оценки он занижал мне осознано. А в один из майских дней, я пришла к нему после уроков, чтобы выяснить причину такой дискриминации.
Я постучала в дверь и тихонечко ее приоткрыв, спросила:
– Можно, Михаил Леонидович?
– Нужно! – Он наводил порядок на своем столе.
Когда я вошла, он повернулся в мою сторону, и снизу доверху обглядел меня внимательным взглядом, который мне абсолютно не понравился. Его карие глаза, впивались в каждый изгиб моего тела.
Ему было около сорока пяти. На безымянном пальце – обручальное кольцо. Всегда строгий и невозмутимый вид придавали серьезность его лицу. Сам он был плотного телосложения и среднего роста. Темные волосы немного тронула седина, а у глаз виднелись морщинки.
– Что случилось? – поинтересовался он.
– Я хочу знать, почему вы занижаете мне оценки.
– Разве? – Он сделал шаг ко мне. – Мария, Вы мало работаете. Нужно больше времени посвящать учебе. – Михаил Леонидович всегда обращался к своим ученикам официально.
– А по-моему видно, что я уделяю урокам достаточно времени.
– Но не литературе. – Он сделал еще шаг и протянул руку, намереваясь дотронуться до моих волос. – Но я отступила от него, не желая, чтобы он прикасался ко мне руками.
– Вам, лучше остальных известно, что по литературе у меня проблем нет.
– Что Вы хотите этим сказать, Мария?
– Вы намерено занижаете оценки, Михаил Леонидович.
– Вы меня обвиняете?
– Все очевидно.
– Мария, у Вас скоро экзамены, и Вам следует поторопиться исправить свои оценки, чтобы они не повлияли на общий бал. Я бы мог Вам подсказать один действенный способ решения этой проблемы.
– Какой? – Я начала догадываться, о каком способе он говорил, но спросила, чтобы посмотреть, осмелится ли он озвучить его.
– Очень простой. – С этими словами он подошел ко мне непозволительно близко, из-за чего я сделала шаг назад, но он притянул меня за руку, прижимая к себе. Мне стало также противно, как и тогда с Яном.
– Что Вы делаете?! – Я начала его отталкивать и вырываться.
– Показываю тебе простой способ решения твоей проблемы. – Он наклонился ко мне, желая поцеловать. Но я вырвалась и залепила ему пощечину.
– А ну стой! – Не успела я сделать и нескольких шагов, как он схватил меня за волосы и потянул назад.
– Уберите от меня свои руки! – Я сильно двинула ему каблуком. И ударила локтем в живот, из-за чего он зашипел, ослабив хватку, и я смогла вырваться, побежав к двери. Уже, будучи в коридоре я услышала его крик:
– Ты не сдашь мой экзамен, Филимонова!
Как жаль, что в тот момент никого не было в коридоре: никто не слышал, что сказал этот поддонок, и не видел моего потрепанного вида.
В тот день, эмоции во мне зашкаливали. Я раскраснелась, глаза метали молнии, кулаки сжимались. Хотелось придушить, эту сволочь! Наверно, стоило пойти к директору и все рассказать. Захотелось сделать какую-нибудь гадость.
Выйдя из школы, я обошла ее вокруг и остановилась напротив окон кабинета литературы. Недолго думая, подняла несколько небольших камушков, что нашла на асфальте и начала кидать их в окна. Звук разбиваемых стекол доставил мне особенное удовольствие.
По дороге домой меня била дрожь, знобило, доставляя дискомфорт во всем теле, а неприятные воспоминания сегодняшнего дня – вызывали приступ тошноты. И было совершенно все равно, что меня могли исключить из школы. Поступок Михаила Леонидовича был подлым и унизительным, в первую очередь для него. И плевать я хотела на его экзамен.