Он махнул своей мускулистой рукой. Мне бы сейчас твою силу, товарищ охранник. Кстати, если этот стенд недалеко, я смогу позвать его на помощь. Если, конечно, он не будет к тому времени убит. Появилось робкое желание предупредить о надвигающейся опасности, которое быстро исчезло. Если он мне поверит — немедленно вызовет милицию, и тогда может быть всё что угодно. Моего монстра милиционеры, конечно, вспугнут. Так в кино чаще всего и бывает: в шумихе злодей тихо надевает очки и смешивается с толпой. Да и у меня с милицией не самые лучшие отношения… Объяснять же сложную схему моих расчётов с целью привлечь всех мне в помощь — гиблый номер.
Стенд не порадовал меня разнообразием предлагаемой продукции — чего ж сильно выставляться накануне? Зато порадовал и отсутствием альтернатив сейфу-киллеру. Ничего такого, чем можно было бы убить человека, я не заметила. Правда, и самого сейфа тоже. А главное, я не заметила Ларисы Соломоновны Кац, исполнительницы второй главной роли в сегодняшнем триллере.
Мимо прошла озабоченная дама из числа местных работников.
— Скажите, где я могу видеть сейф?
— Какой сейф? — дама медленно переключилась на мою волну. — Не понимаю, какой сейф вас интересует?
— Обычный сейф, который должен входить в комплект предлагаемых для офиса предметов первой необходимости.
— Зачем вам?
— Очень надо, лучше не спрашивайте. Дайте просто взглянуть. Просто взглянуть.
Она осмотрела меня, поколебалась, потом махнула рукой в сторону укрытого стендом закулисья.
— Там спросите. Там склад крупногабаритных товаров… А вы точно не…
Видимо, она хотела спросить, не стащу ли я чего-нибудь. Хорошо, что не спросила. Осталась стоять, пристально изучая мою спину.
А на складе, естественно, никого не было. И именно тут, ясное дело, должно было свершиться то самое ужасное. Лабиринт разнометражных комнат, заполненных коробками, ящиками, шкафчиками и столами, на которых, как приспущенные бретельки, болтались коробочные обмотки. Света столько, сколько нужно убийце для пряток. И тишина. Только из павильонов доносится весёлый предпраздничный гудёж…
Сейфы я нашла, много разных сейфов. Правда, все они были либо настолько малы, что вместили бы в свой желудок только Чапу, либо плотно запакованы в картон. Как-то не очень верилось, что маньяк сначала займётся распелёныванием сейфа. Хотя, если он здесь работает, то под видом демонстрации последних поступлений — запросто. И приведёт, и картонку снимет, и дверцу откроет, и внутрь заглянуть предложит.
И тут на очередном повороте мне открылась следующая картина. Суровая сейфина полтора на метр, глянцево-чёрная, с приоткрытой золотистой пастью, в которой лежали, нежно поблескивая, наручники… У меня закружилась голова. Я толкнула слоновью сейфодверь, бесчувственной рукой взяла наручники. И ключики рядом зачем-то. Всё настоящее, готовое к употреблению. А чтобы окончательно развеять мои сомнения, из самой глубины сейфа на меня взглянула заботливо развёрнутая «Вечерка» со статьёй о последнем убийстве…
Я стояла над сейфом, держа в вытянутой руке наручники, и всё живое-биологическое-органическое во мне срослось в один дрожащий отупевший комок, в самом центре которого тяжело пульсировала воспалённая сердцевина. Я просто вцементировалась в пол и прилипла к наручникам, а позвоночник мой навеки застыл в этой гарсон-позе, и могла пройти вечность, прежде чем я бы пришла в себя, но тут…
Раздались шаги. Не опасливое цоканье копытец местных администраторш, спешащих туда, где непорядок в хозяйстве. Не безжалостная поступь охранника. Неторопливые, смачные, плотные, довольные шаги Убийцы…
Я задышала ртом, как собака, и закрыла глаза. И я ещё собиралась поразить его насмерть ногтями! Да я не могу даже обернуться и посмотреть на него!
Он миновал комнату с сейфами, на секунду остановился. Боже! Может быть, он не пойдёт дальше? Только бы он не пошёл дальше! Только бы он решил, что дальше ему нечего делать! Что ж я дышу-то, как турбина самолёта?
Естественно, он пошёл дальше. Шаг. Второй. Т-т-третий. Он у меня за спиной.
Я онемела, ослепла, оглохла и умерла раза три подряд, непременно слегка оживая, чтобы снова задохнуться от ужаса.
«…Мне кажется, я его уже не боюсь. Так долго этот человек терзает мой разум, что я привыкла к его присутствию и к боли, которую он причиняет. Мне больно теперь оттого, что я так поздно опомнилась и позволила ему погубить такое количество людей. Всё. Хватит. Теперь моя очередь наступать и терзать…»
Даже цвет стен вокруг как будто бы изменился… Страшно. Страшно. И между лопаток жжёт его взгляд, а может, это просто кожа репетирует выстрел… Он выстрелит? Или метнёт какой-нибудь кинжал? Или…