— Ой, Наташка, хорошо-то как! Счастливый я человечишка, Натали! Бывало у тебя такое — что-то хочешь, хочешь, хочешь, и вдруг оно сбывается? Не было? И у меня ещё не было…
— Но, ведь я…
— Ты не только, милая, Лучший Журналист последнего в этом тысячелетии года. Ты ещё и Близнецы, Наташка!
Я слишком часто умирала в мыслях в последнее время. Только благодаря этому я осталась сейчас жива.
— Но… Но меня зовут Натальей… Тебе буква «Л» нужна, Макс, буква «Л»!
— Ты и есть буква «Л», милая!
Глава 30
Он смеялся, как дитя, он был так искренне в своей радости, что при других обстоятельствах я бы посмеялась вместе с ним.
— Ты как Наталья Степанцова — никто, ноль, ты интересуешь в этом звании только своего физика-любовника и своего покойного жениха… Мне была нужна Лора Ленская! Лора Ленская! Лера, Лера Ленская! Я её получил!
Моё положение было очень незавидным. Я рассчитывала на случайную смерть при задержании преступника, это максимум. Но быть его очередной, последней жертвой… Это уж слишком! Стержень внутри меня напрягся и сконцентрировался вокруг бутылки кефира. Остальное тело билось в истерике и покрывалось холодным потом. Максу нравилось моё полумертвое визуальное состояние. Он скакал вокруг дивана, полива меня коньяком и орал что-то туземное.
Ударить я его смогу. Наверное. Пусть только наклонился ко мне. Есть другая проблема — его мрачный телепатический талант… Кто знает, когда Макс решит воспользоваться своим умением. А уж что конкретно это будет — я боялась даже представить. И ещё. Я вдруг отчётливо ощутила, что всё это время, все эти последние трудные недели круглосуточно была под Максовым колпаком. Я ничего не делала сама, мной рулил он. Всегда.
Он всё ещё резвился.
— Отпусти меня, Макс! Я люблю тебя, у нас всё ещё может быть хорошо… — лгала я.
Макс остановился на мгновение, посмотрел на меня с лёгкой тревогой.
— Что ты несёшь? Что у нас может быть хорошо? Ты что, не понимаешь, что я…
Он сделал театральный шаг в мою сторону.
— Тебя!
Ещё шаг.
— Сейчас!
Шаг.
— Убью!
— Как? — чужой голос во мне, не контролируемый моим измочаленным телом, был сух.
— В смысле? — Макс остановился в позе Серого Волка. — Как у меня поднимется рука?
— Нет. В смысле — каков будет ритуал, кто совершит это убийство, если не ты, кто выложит из кусочков моего мёртвого тела символ Близнецов? Расскажи, мне интересно.
Боги, что я несу? Зачем я злю его? Пальцы дрожат, в мокрой руке томится орудие защиты — бутылка кефира… Это не может быть реальностью! Это мой очередной токсикозный сон!
Он посмотрел с опасным интересом, и вдруг зрачки его расширились и втянули в себя воздух вокруг и содержимое моих клеток. Это было странное и страшное чувство, и выйти победителем из этой борьбы было невозможно. Или возможно в том случае, когда в клетках пустота и ты ровным счётом ничего не теряешь. Это был мой случай. Где в данную минуту концентрировались пять граммов моего последнего разума, я так и не поняла. Но не в голове и в её окрестностях. Макс высосал из меня всю возможную информацию, лишил сил на три года вперёд, но он так и не заметил во мне признаков идей и надежд на спасение.
Это его успокоило. Настолько, что он даже не стал проверять ремни. И славно. На руках ремней уже не было. А ударить сейчас я бы не смогла из-за отсутствия соков…
— Я убью тебя по всем правилам. С нежностью. С прощальным взмахом платка в твой адрес. Всё будет красиво, я продумал заранее. Дошлифовывать не придётся… Смотри. Это — для тебя!
Далее произошло нечто нереальное. Он склонил голову набок, на затылке его образовались морщины от напряжения, и вдруг безжизненно висевшее перед ним зеркальное полотно дрогнуло и двинулось вверх!
Огромное, многокилограммовое зеркало!
Оно тяжело вибрировало в воздухе, прогибалось и хрустело, но не падало! От незначительных изменений градуса наклона оно отражало то свет случайных лампочек, то искристые осколки внизу. Эта игра света одурманивала и сводила с ума. Потом вдруг зеркальное полотно резко спикировало вниз и было встречено на середине пути Максовой ногой. Звон! Грохот! Начался ирреальный кошмар! Зеркало суицидно билось в воздухе, а Макс громил его стульями, вазами, каминными щипцами, всем, что попадалось под руку! И всё время играла эта дикая музыка! Я снова потеряла контроль над собой, орала, рыдала, несла чушь, молила о пощаде и пришла в себя только от зубодробильного визга перетаскиваемого по паркету дивана.