— Это не я рядом с ним, это он рядом со мной, — Макс погремел пустыми бутылками. — Жаль! Ни фига не осталось, хоть плачь…
Я всё ещё ждала ответа. Макс посмотрел на меня, сверкнули зубы в полумраке.
— Ну, не знаю я, зачем я ему нужен… Сам спрашивал. Он в ответ: «Тебя что, не устраивает твоё положение?»… До встречи с ним я работал в симфоническом оркестре, на кларнете играл и портреты на улицах рисовал. За пятёрку. Постоянных клиентов мог изобразить в обнимку, например, с Клаудией Шиффер или Шварценеггером. Пользовался популярностью. Тут этот приходит, садится, полчаса сопит, пока я его рисую, потом предлагает мне работу… Слушай, а может я ему нравлюсь?
— Вряд ли, тогда зачем ему я?
— Действительно, — Макс всунул бесстыжий розовый язык в бутылочное горлышко. — Как горько, ни капли… Ну и как тебе его крысиное хозяйство? Веришь, с ума схожу всякий раз от страха, когда мимо этой пакости иду… Боюсь крыс до смерти. До умопомрачения. Жуткие твари. Но Петрович их любит — загадочная русская душа…
Дверь распахнулась, и мы чуть не ослепли от хлынувшего света. Лёва стоял в этом свете, и нельзя было рассмотреть, что выражает его лицо.
— иди в гостевую и ложись спать. Завтра с утра быть в Наташа, я жду тебя в спальне. Поторопись, пожалуйста, — дверь снова закрылась.
— У тебя очень галантный муж, — радостно хрюктемноты Макс. жду тебя в спальне»! Странно, что не выслал пригласительный факСколько страсти! постели он, я так понимаю, ураган?
— Ураган, — с вызовом швырнула я в лицо негодяю абсолютную правду. — Тот, кто мало говорит, много делает. И наоборот!
Я гордо направилась в ванную. Сзади что-то выкрикивал хмельной заместитель главного редактора, сам же над этим смеялся и звенел бутылками.
До понедельника я успела съездить в родное общежитие, отдала платье парикмахершам, собрала свои вещи и выписалась. Сиротку пока оставила поварихе из -й. Крысятник Лёва был категорически против котов, это понятно. Но и я не собиралась сдаваться. Я знаю очень много способов договориться, но пока не рискнула применять их. Время есть. Лёва должен дозреть сам. Я собиралась в ближайшее время основательно подкорректировать его поведение. А пока у нас всё под контролем — повариха мне должна, еда у неё есть регулярно. Не откажется от моей Сиротки. Перекантуемся…
Посидели с девчонками за столом.
— Ой, Наташка, — ахали они, — он богатый?
— Богатый.
— А с пропиской?
— С пропиской.
— А красивый?
— Очень красивый.
— Ой, Наташка!
Я не рассказывала им о своём первом материале и том ужасе, который пережила. Хотя разговор об убийстве Андрея Лагунина зашёл. Всё-таки человек известный. Девчонки говорили о каких-то несуществующих фанатках, которые в него стреляли. Каких-то любовницах. Даже его жену называли главной обвиняемой. Потом выпили и заголосили его песни. Под пение нетрезвых красавиц-подружек я и покинула гнездо.
В понедельник, сдав Лёве экзамен на внешний вид, поехала в редакцию. Мы все вместе поехали. Макс беспардонно зевал и таращил глаза на дорогу.
— Простите, шеф, — он нежно смотрел на нас в зеркало, — имел сегодня ночь любви с одной блондинкой… Тоже главный редактор… Так она, знаете…
— Смотри на дорогу, — сухо перебил его Лёва.
Макс громко вздохнул.
В редакции меня уже ожидал редактор Рушник. Он сидел на диване рядом со столом секретарши Лены. Судя по всему, говорили обо мне.
— Приветствую, Лев Петрович, — Рушник вскочил и тут же согнулся в поклоне. — Вот, жду вашу Наташеньку. Хочу предложить ей новый адрес вместо того, прежнего… Наташенька (смотрит на меня неспокойными розовыми глазами), простите великодушно. Кто ж знал, что нашу «звезду… зверски, так сказать, убьют…
— Лена, почту и все материалы мне в кабинет, — Лёва был сосредоточен и задумчив. — А вы, Николай Игоревич, не стесняйтесь, учите Наташу. Все ей объясните. И, пожалуйста, не задерживайте с выездом. В четырнадцать ноль-ноль я пришлю за Наташей машину. Хочу, чтобы она была подготовлена…
Он прошёл мимо сморщенного Рушника, у самой двери обернулся и посмотрел на невыносимо прекрасную Лену в неизменном мини.
— И вот что, Лена… Не забудьте предупредить принимающую сторону о выезде наших сотрудников… Не заставляйте меня увольнять вас.
Лена вежливо кивнула и метнула в меня взгляд, полный ненависти. Совсем зря, ведь я не жаловалась Лёве на неё. Хотя, конечно, могла.