Я тупо хлопала глазами, пытаясь вычислить в их интонациях хотя бы грамм нормального человеческого ужаса на тему убийства. Ничего! Ничего, кроме редакторского плача по проваленному материалу!! Я обалдевала…
— И-и-и… что же делать, Лев Петрович? — Рушник преданными влажными глазами смотрел на шефа.
— Ничего, — Лёва снова заходил. — Ничего. Завтра же отправляйте корреспондента. Только пожалуйста — ПОЖАЛУЙСТА, — перезвоните и проверьте, жива ли ваша персона. И не создавайте ненужного шума.
— Я могу и сам поехать… — Рушник вежливо улыбнулся. — Давайте, я поеду сам, возьму свидетелей…
Лёва сел в кресло, повертел дорогую толстую ручку, потом строго сказал, глядя на меня.
— Интервью будет брать Наталья Степанцова, которая до сих пор ещё не оправдала оказанного ей доверия… А кто с ней поедет, — вы, наряд милиции, кто-то ещё — меня не интересует. Меня интересует качественный материал.
Я тайком курила в туалете и заливалась слезами. «Оказанное доверие»… Кусок дерьма!.. Старый урод!.. Он даже не спросил, как я себя чувствую… «Меня интересует качественный материал»…
Я могу сейчас сдохнуть в этом туалете от разрыва сердца, могу вскрыть вены под впечатлением дня — меня найдут только по запаху… Он хочет от меня ребёнка? Да я не хочу даже кофе от него!!!
Утешали меня три вещи. Во-первых, Лёва не был сказочным принцем. Он был реальным человеком со скверным характером, а значит, его появление в моей жизни закономерно. Мне ведь, в общем-то, не очень везёт… Так что печалиться и мучиться по поводу внезапно напавшего на меня счастья я теперь не буду. Вряд ли Лёва — счастье…
Во-вторых, его интересует качественный материал. И там, в газете, всех интересует мой качественный материал. Сенсация и мой материал. Значит, я могу писать! Они сами подтвердили.
В-третьих, должен появиться Макс с «Вечеркой»…
Я вытерла слёзы, закусила сигарету «Стиморолом» и вернулась в кабинет главного редактора.
Утром, невыспавшаяся и злая, я ехала в редакцию одна. Лёва разбудил меня в шесть утра и велел быть на работе на пару часов раньше. Это для того, чтобы хорошенько подготовиться к интервью. Рушник где-то в своей маленькой берлоге тоже не спал и готовился готовить меня. Лёва чуть свет позвонил ему. Зевал как ненормальный и Макс за рулём.
— Удивляюсь ответственности нашего с тобой любимого шефа, — Макс на ходу продирал глаза, жмурился и таращился на дорогу. — Растолкать невесту среди ночи и всё для чего? Для того, чтобы неожиданно надеть ей на палец обручальное кольцо? Нет! Для того, чтобы одарить неземными ласками? Снова нет! Тогда зачем же? Затем, чтобы отправить на работу!
— Почему ты не заехал вчера? — мрачно перебила его я. Вчера весь вечер ждала газету. Так и не дождалась.
— Но-но! — Макс погрозил мне в зеркало пальцем. — Не сметь разговаривать со мной в таком тоне! Я, между прочим, тоже человек семейный. Я другой отдан и буду век ей верен… У меня есть свои взгляды на то, как мне проводить вечера.
— Нужен ты мне, — я покраснела от возмущения. — Я ждала газету!
— Так вышла бы и купила! Или жених не даёт карманных денег?
Я замолчала. Есть ситуации — а в общении с Максом они возникали как-то слишком часто, — когда нет смысла объясняться. Разве понял бы Макс, что такое внезапно развившийся страх улицы, темноты и одиночества? Разве знает он что-нибудь о томлении на тему будущего, когда сидишь напротив любимого и ждёшь хотя бы намёка на ответную любовь? Разве поверит он, что весь вечер вчера я провела на кухне у окна, пытаясь собраться с мыслями и рисуя на салфетках чёртиков… которые постоянно складывались в крестики и бесформенные пятна, отдалённо напоминающие лежащие и уже неживые тела?
Рушник приветливо поднялся мне навстречу. Мы выпили с ним кофе. Очень долго Николай Игоревич исходил любовью и комплиментами в сторону Лёвы.
— Добрейший человек, нежнейший, а какой чуткий руководитель! Трудиться рядом с ним — невероятное счастье! Вот вы спросите, Наташенька, — ничего, что я так вас называю? — спросите, кто сделал журнал, кто вскормил всех этих людей? Я отвечу — Лев Петрович! Вот отсюда практически (он показал куда-то на пол. Что это значило?). На моих глазах, из ничего… Умнейший человек, умнейший, а какой прекрасный руководитель, чуткий, заботливый, внимательный…