Мими Каррера
Двенадцать секунд до полуночи
***
Женские руки с тонкими запястьями аккуратно опустились на клавиши.
Руки музыканта всегда обладают особой грацией и элегантностью. Тесная связь, что рождается между руками и музыкальным инструментом во время исполнения, словно закручивается в тугую спираль, позволяя окутать все, что есть вокруг безумной энергетикой…
Пианино расцветало под ее руками. И сейчас, когда Ева играла, бегло касаясь клавишей, создавалось ощущение, что мелодия, вылетала из изящных пальцев пианистки, которая погрузилась в «Мелодию сердца». Девушку переполняли эмоции, обогащающие ее внутренний мир. Игра на пианино приносила ей колоссальное удовольствие. Ее охватывала эйфория. Она будто парила над землей. И все, что ей в этот момент было важно – это мелодия, которую она играла. Которая пробуждала в ней все воздушное, прекрасное и возвышенное… чувство, которое хотелось дарить не только музыкальному инструменту, но и любимому мужчине – любовь.
Закончив играть, Ева плавно, убрала руки с пианино и посмотрела в окно, за которым была настоящая сказка.
Город чем-то напоминал Еве статного и исполненного величия мужчину, не обделенного чинными манерами. Но сейчас он вовсе не казался гордым, скорее наоборот – завороженным очарованием белокурой красавицы, настоящей зимы. Ее сапфирового цвета глаза готовы заморозить все живое одним лишь взглядом. А ее бледная аристократичность придавала шарма ее холодному великолепию.
«Мужчина» подал руку «женщине» – Снежной Королеве. И как только их «ладони» соприкоснулись друг друга, сердце Киева покрылось инеем, пока постепенно в нем не поселился холод и мороз. «Сердце Кая» сможет отогреть только Весна, но это, совершенно другая «женщина» и сейчас не ее время повелевать…
Зима улыбнулась, кокетливо подмигнув Киеву, и игриво приподняв подол платья, пустилась в пляс. Увидев, как его Королева танцует с Ветром, Киев понуро опустил голову и тот час же поежился от ревностного порыва, а Ветер и его спутница все кружили в Вальсе над городом, покрывая унылый серый асфальт белоснежным ковром и превращая все в снежное царство…
В этом году Зима на славу веселилась, показав свой строгий нрав. Ведь у нее на все свои каноны. Но нельзя не согласиться, что какой бы свирепой она порой ни была, ее красе может позавидовать любое время года. И как бы ни сердились на нее за коварство, она всегда оставалась прекрасной… удивительной… волшебной…
– Ева, дорогая, думаю, на сегодня хватит, – обратилась к ней Евгения Александровна, отвлекая девушку от созерцания пейзажа за окном. Ева обернулась на голос преподавателя, и та успела уловить романтический отблеск в голубых глазах.
Евгения Александровна подошла ближе к пианино и облокотилась о него ладонями. Женщина боготворила игру на этом инструменте. Своему делу отдавалась всем сердцем, считая, что иначе, музыка будет звучать неправильно или вовсе – ее звук не затронет струны души. Ева полностью разделяла это мнение. Наверное, умение сосредотачиваться на игре, «перекатываясь» волной по клавишам, иногда, даже не глядя на них, передалось Еве от нее.
– Я заигралась, Евгения Александровна. Музыка унесла меня далеко отсюда, – смущенно улыбнувшись, Ева поднялась с вертящегося по кругу стульчика и подошла к вешалке. Зимой Любимовой нравилось носить теплое пальто до колен, но посмотрев в окно и, увидев, как ветер гнет деревья, будто норовя их прогнуть под свою волю, Ева невольно обхватила себя руками, думая, что сегодня стоило надеть шубу. Конец декабря выдался очень холодным, но, вспомнив, что скоро ее любимый праздник, она улыбнулась, решив, что никакая погода ее не испугает и сегодня же она отправится за подарками. Ведь до наступления Нового Года осталось двенадцать дней!
– Ничего страшного, Ева. Мне нравится твое мастерство. У тебя талант, деточка. Думаю, из тебя получится замечательная пианистка. Ты будешь собирать огромные концертные залы.
– Ну что вы, Евгения Александровна! – девушка по-доброму рассмеялась, застегивая пуговицы. – Вы преувеличиваете.
– Ничего я не преувеличиваю! – делано обиженно воскликнула женщина, пройдясь туда-сюда. – Ты талантлива, я тебе не раз это говорила. Я считаю, что у тебя большое будущее. Ты думаешь, великими музыкантами становятся? – Евгения Александровна вопросительно посмотрела на свою ученицу и села за пианино, добавив: – Ими рождаются, Ева. – И в следующую секунду, она продемонстрировала свою виртуозную игру, исполняя фрагмент Паганини «Каприз №24».
Пальцы Евы замерли на последней пуговице пальто. Улыбнувшись учительнице, девушка так и стояла на одном месте, продолжая заслушиваться ее мастерством.
Закончив играть, женщина снова повернулась к Еве лицом, подарив добродушную, но меж тем, грустную улыбку.
– Тебе осталось всего полгода до окончания консерватории.
Еве самой стало грустно. Она провела в этих стенах почти пять лет. Многому научилась и продолжала учиться.
– До завтра, Ева!
– До завтра, Евгения Александровна.
Выйдя из здания, Ева потеплее закуталась в шарф, попутно делая маленькие шажочки, чтобы не упасть.
«Вот почему на дорогах обязательно должно быть скользко?!» – возмущалась Ева про себя, то и дело, боясь упасть, спускаясь по ступенькам.
***
– Здорова! Я сейчас за рулем, так что давай покороче. Ты знаешь, как мне не нравится разговаривать по телефону, когда кручу баранку. – Светловолосый мужчина в дорогом бежевом пальто, внимательно следил за дорогой, одновременно держа одной рукой руль, другой – прижимая к уху телефон. Он лениво бросал взгляды по сторонам, когда останавливался на светофорах, и нервно постукивал пальцами по рулю, желая скорее добраться до офиса. Дел перед новогодними праздниками было навалом. И вся эта канитель его жутко раздражала.
– Леха, ты чего такой нервный? – спросил на том конце провода друг Алексея Илья.
– Да ничего. Просто я напряжен. Полно работы. – Он устало потер переносицу, когда поток машин остановился на светофоре.
– Девушка тебе нужна, и напряжения не будет, – хохотнул Илья.
– Да уж, – Алексей его чувства юмора не разделял. Девушку он, конечно, хотел, только не временную, как у него обычно бывало, а постоянную.
После Марии, Алексея еще никто не вдохновлял настолько, чтобы он решился на серьезные отношения. А тем более про свадьбу он и думать не хотел. Обиду на своего друга Сергея и его жену Марию, он не держал, прекрасно понимая, что с этой девушкой он бы счастлив не был. А все потому, что ее сердце занято другим. Влюбленность, которую он испытывал к ней, уже прошла, будто ее никогда и не было, а вот осадок от осознания, что он одинок – остался.
– Лех, ты еще на связи? – голос Ильи вывел Алексея из задумчивости, как и зеленый свет, сменивший красный.
– Да, – коротко ответил Алексей.
– Короче, мы собираемся праздновать Новый Год в ресторане ***** и ты будешь с нами. Компашку нашу ты знаешь. К тому же, у моей Дианки классная подружка, тебе понравится.
– Даже так? – ухмыльнулся Алексей.
– Ага. Ей так же, как и моей Диане двадцать пять. Молоденькая, красивая – то, что надо тридцати пяти летнему бизнесмену, то бишь – тебе.
- Ладно, посмотрим.
Распрощавшись с Ильей, Алексей задумался: а надо ли ему это знакомство? Мужчине очень не нравилось, когда девушки были готовы повиснуть на его шее или выполняли «работу» охотника, делая из потенциального партнера жертву, когда должно быть наоборот. А становиться жертвой, Алексей себе не позволял, как и девушкам, пытающимся обратить его внимание на себя. Иногда, Савельев позволял прекрасной половине женского пола брать инициативу в свои руки и первыми начинать знакомство, заигрывание, но обычно это не продолжалось дольше нескольких дней. Такие дамы ему быстро наскучивали. А может, он просто еще не встретил ту самую, которая сотрет из памяти предательство его бывшей жены, и полюбит его так, как не смогла полюбить Мария.