Тим Вернер
5. Двенадцать шагов. Книга 2
Пролог
Нивен огляделся.
Сделал мягкий шаг по узкой тропе, потом ещё один.
Вокруг было темно, лес молчал.
— Эй! — позвал он.
— Тихо! — шикнули на него сзади, и Нивен круто развернулся. Вскинул руку, чтобы рвануть меч из заплечных ножен, но схватил пустоту.
— Ага! — радостным шёпотом ответил ковыляющий к нему Ух'эр и энергично кивнул. — Тебе ещё меч во сне дай!
— Во сне, — повторил Нивен и снова огляделся.
Ну да. Он был на Сером острове и никуда с него не собирался. А потом вдруг оказался в лесу. И лес этот — даже не лес толком. Одна видимость. Ни тебе запахов, ни звуков, ни хоть какого-нибудь ветра. Только тёмные стволы деревьев вокруг и жёсткая утоптанная почва под ногами. Мёртвый лес. Именно такой и построил бы бог смерти. Особенно — если ему надо "тихо".
— Ну? — спросил Нивен, вновь оборачиваясь к Ух'эру.
Тот как раз добрёл, остановился напротив, наклонил голову, совсем, как это делал его старший, Лаэф, бог тьмы. А оскалился по-другому, по-своему, криво и перекошено, демонстрируя гнилые чёрные зубы. Прищурился, хотя и без того один чёрный глаз щурил сильнее другого. Всё тем же свистящим шёпотом спросил:
— Ты не чувствуешь?
"Я давно не чувствую", — подумал Нивен, но вдруг понял, о чём его спросили.
Сейчас он был один.
То есть — совсем один. Ни тебе бормочущей внутри Эйры, ни злого, как чёрт, Заррэта, ни притаившегося, но всё равно всегда ощутимого Лаэфа, ни зануды-Тэхэ.
Никого из Мёртвых богов в нём не было. И только один — стоял напротив.
— Как ты это сделал? — спросил Нивен.
— Я ничего не делал, — подмигнул вторым глазом Ух'эр, продолжая щурить первый. И на этот миг в темноте показалось, будто он остался вовсе без глаз, будто от него вообще остались только чёрные зубы да оскал.
— Даже Мёртвым нужно спать, — зашептал он, — оставалось только дождаться, когда они будут спать все вместе.
И неожиданно залился звонким, серебристым, будто бы чужим смехом. И ещё более неожиданно, с размаху, с громким хлопком, закрыл себе же рот.
— Ти-хо! — повторил из-под руки, получилось глухо и невнятно, но Нивен разобрал. — Пока остальных не разбудили.
Свободную руку вскинул, щёлкнул пальцами, и Нивену пришлось отпрыгнуть, потому что прямо на то место, где он только что стоял, с хрустом рухнуло дерево.
— Тихо? — повторил Нивен, переводя взгляд с дерева на бога смерти.
Ух'эр убрал руку от рта. Нахмурился. Задумчиво отозвался:
— Ой.
Потом, огляделся, всё так же щурясь, прислушался, принюхался, отмахнулся невесть от кого. Проковылял к дереву и тяжело сел. Хлопнул рукой рядом с собой.
— И ты садись, дитя. Отдохни.
— Не устал, — бросил Нивен, развернулся так, чтоб оказаться напротив Ух'эра и подпёр спиной ближайший, такой же неживой, как тот, что упал, ствол.
Скрестил руки на груди.
— Ну да, — кивнул Ух'эр. — От чего тебе устать? Ты же ничего не делаешь, сидишь себе на острове, на море таращишься...
— Твоих старших стерегу, — в тон ему ответил Нивен.
Попытался, по крайней мере ответить в тон. Он давно ни с кем не разговаривал, а когда разговаривал — не до тона было. Тут лишь бы уследить, чтобы Мёртвые не прорвались наружу, никого не шибанули молнией, не испепелили светом, не утопили в тенях, не...
Что там Эйра делает? Не ныли бы, пока собеседник не умрёт со скуки?
— И как поживают мои драгоценные родственники? — заинтересовался Ух'эр.
— Заррэт злится, — дёрнул плечом Нивен. — Эйра ноет...
Ух'эр опять расхохотался. И снова с явным усилием оборвал сам себя. И снова шёпотом, на этот раз доверительным, сообщил: