До Алекса долетел обрывок фразы "... тебе трудно вспомнить". И более чёткое: "Всё смазано".
— А у него в голове вообще всё смазано, — подсказал Алекс пацану. — Потому от него лучше держаться подальше.
— О тебе отец говорил то же самое, — пацан, продолжая гладить Рока, покосился на Алекса.
— О тебе он вообще не упоминал, — мстительно отрезал Алекс.
Кияр перевёл взгляд на Рока, который как раз принялся косить на него красным глазом. Сочувственно спросил:
— Тяжело тебе с ним?
— Коня зовут Рок, — бросил Алекс и направился к дому.
Собирался же не разводить пустых споров...
"С пацаном будет непросто, — подумал он. — Но могло быть и хуже. Ни рогов, ни хвостов не наблюдается, огнём не дышит. И не дурак. И есть надежда, что не будет устраивать истерик на каждом шагу..."
Конечно, помогать няньке с вещами и сумками Алексу не очень хотелось, но стоять на улице и спорить с ребёнком — уже глупо. А проиграть в таком споре будет ещё глупее.
Правда, оказалось, что почти никаких сумок и не было. Нора кивком головы указала на два походных мешка, лежащих у выхода. И жестами объяснила: один для Кияра, второй — для неё. Подхватила свой и вышла за дверь.
Алекс огляделся. Ну да. Откуда тут было взяться сумкам? Обстановка в доме — даже не бедная, вообще никакая.
Не так Алекс представлял себе жизнь сына Императора. Собственно, он и сына-то не слишком себе представлял. Император казался ему не живым существом — абстрактным понятием. И плевать, что Алекс с этим понятием уже неоднократно имел дело.
А теперь оказалось, что это понятие ещё и потомство зародило. То есть была какая-то женщина... Или не женщина? Нечеловеческая женщина? В общем, было ещё одно понятие, которое вместе с первым организовало черноглазого пацана, и тот теперь разговаривает с Роком.
И того теперь нужно куда-то везти, от чего-то спасать, а Алекс ещё не просто не придумал, куда — он ещё не свыкся с мыслью о его существовании в принципе.
Алекс огляделся.
Подобие деревянной кровати стояло у стены. Маленькая, значит, детская. Алекс подошёл, присел рядом, заглянул под неё.
Дети часто прячут любимые игрушки под кроватью. Наверняка Рад хранит под кроватью свои кинжалы. Что хранит этот? Алекс так и не понял, зачем туда полез. То ли чтобы взять с собой в дорогу, не забыть важные для ребёнка вещи, то ли чтобы посмотреть, что он всё-таки из себя представляет, этот ребёнок.
"Что было под кроватью у меня?"
Этого Алекс не помнил. Он был ребёнком так давно, что как будто никогда и не был. Может, и правда не был. Может, он всегда жил в этом мире, всегда жил таким. И воспоминания о другой жизни — ложные. Может, он не проходил двенадцати шагов в лесу и не сваливался сюда в какую-то дыру в реальности. Это он зачем-то себе придумал. Свались он случайно — побеждал бы драконов? Выживал бы во всех битвах? Мог бы, разок рявкнув на противника, обратить его в бегство?
Свались он случайно — свернул бы себе шею, вот и всё.
Под кроватью было пусто.
А когда Алекс высунул голову, отплёвываясь от пыли и паутины, оказалось, что мелкий уже отцепился от Рока и стоит в дверях, скрестив руки на груди. И снова странно кольнуло в голове. Захотелось поморщиться от боли.
"Ухо, что ли, продуло? — подумал Алекс. — Жаль, в этом мире не умеют лечить голову... Во всех смыслах".
— Отец говорил, что легенды о тебе — ложь, — заявил пацан, окинув Алекса своим чёрным взглядом. — Насколько?
— Намного, — сообщил Алекс, поднялся и отряхнул штаны.
За спиной пацана замаячила Нора, взмахнула рукой, подзывая Алекса к себе.
Алекс послушался. Подумал, что есть в ней что-то такое, что заставляет слушаться беспрекословно. Что даже он, который не боится ни шаманов, ни драконов, ни красноглазых коней, ни падающих на голову гор, повинуется одному её молчаливому жесту.
Стоило ему выйти на порог, обогнув пацана, как она ещё одним кивком позвала за собой.
"Отличная няня, — подумал Алекс, — если я её слушаюсь автоматически, то ребёнок точно послушает. Даже этот. И лишнего она явно не разболтает. Интересно, она не говорит, потому что не может или потому что не хочет? Я б так не смог. Точно бы не смог. А пацан как говорить научился? Или были приходящие учителя? Научили — а потом Император с ними разобрался. Или пацан не всегда был здесь? И кто он такой? И… ого, неплохо…"