— Ты первый, — ответил Алекс. — Кто у нас мама?
— Чародейка, — теперь пришла очередь Кияра пожимать плечами.
Он сделал вид, что равнодушно отнёсся к вопросу. На самом же деле — был рад, что Алекс спросил его о матери. Он никогда и ни с кем не говорил о ней, даже с Норой. В основном, потому что Норе было всё равно. А Кияр не хотел говорить о ней с кем-то, кому всё равно.
Алекс же сейчас явно заинтересовася.
— Долгие годы она помогала отцу, — продолжил Кияр. — Не будь её — не было бы и его.
— Ага, — кивнул Алекс, — допомагалась… Что с ней случилось?
Нет, не в таком тоне Кияр хотел бы говорить о своей матери. Алекс же, кажется, всегда говорил исключительно в таком тоне.
— Её дар, — неохотно ответил Кияр, — был слишком велик. Был сильнее, чем она, и он поглотил ее. Высосал душу, иссушил, убил.
Алекс недоверчиво хмыкнул.
Кияр, пристально глядя ему в глаза, мстительно добавил:
— Как твой убивает тебя.
— Ух ты! — обрадовался в ответ Алекс. — Теперь у меня еще и дар есть?
— Есть, — ответил Кияр, удивившись.
Он многое видел, даже за рассыпавшимися образами и горящим песком. Неужели только он и видел?
— И что я умею? — заинтересовался Алекс.
— Откуда я знаю? — удивился Кияр. — Твои мысли закрыты. И там надпись.
— Молодец, — кивнул Алекс. — Запомнил. Теперь я буду спать. А ты не будешь лезть. И не будешь пытаться меня помыть. Помой, если хочется, телегу. Коня ещё можешь...
***
Алекс не помнил, как уснул. Кажется, на середине фразы.
Он не помнил, что ему снилось. Что-то странное, чужеродное. Пробралось в сон и шуровало среди образов, прикидываясь одним из них. Он заметил, но не рассмотрел толком, что это было. Или не запомнил.
Если бы не проснулся от грохота воды, если б у него было время подумать, может, и запомнил бы. А так — резко сел, огляделся, выдохнул, когда понял, что грохочет всего лишь водопад неподалёку, а сам он — всё ещё в телеге, и мелкий на него не смотрит — глазеет по сторонам.
Попытался собраться и вспомнить, что это было, но не смог.
А голова не болела.
"Значит, — подумал Алекс, — это не мелкий. Значит, это мне приснилось".
А потом подумал, что — чёрт бы их всех побрал! — ему и без того было сложно не путаться в реальностях, а теперь ещё и разбираться в снах...
В общем, хорошо, что водопад грохочет. Значит, скоро Троллевый мост. Значит, скоро действовать, а думать — после.
Троллевый мост — каменная дорога над бурлящей в пропасти рекой, рухнувшей водопадом в узкое ущелье и мчащейся по нему с безумной скоростью, с треском и грохотом. Алекс не раз проезжал по мосту, и никогда раньше с этим проблем не было, но сейчас, то ли после странного сна, то ли потому что с собой пришлось тащить телегу с пацаном, Алексу стало не по себе.
— Нора! — позвал он.
Кивком указал ей на телегу, сам спрыгнул, подошёл к Року, тут же был вознаграждён презрительным взглядом. Взял поводья, подождал, пока Нора усядется удобнее в телеге, и двинулся вперёд пешком — чтобы размяться.
Кияр смотрел в затылок — Алекс прекрасно чувствовал его взгляд. Но всего лишь взгляд: голова не болела.
"Или, — думал он, — парень научился безболезненно пролезать в мысли? Интересно, если научился — что видит там? Впрочем, дело его. Моё дело было предупредить".
Мост был уже близко.
Из-за густых высоких кустов, топорщащихся над ущельем, моста было пока не видно — только куски серого камня, в просветах между деревьями.
Алексу захотелось идти медленнее. Потому он пошёл быстрее.
"Да что с тобой? — подумал он. — Соберись, Алекс! Всего лишь мост, всего лишь тролль..."
Всё ведь всегда было просто. Остановился у моста, поговорил с троллем, слово за слово, загадка за загадкой — и бац! — тролль уже тебе должен. В следующий раз бочку эля с собой прихватил — и бац! — тролль уже готов тебя на руках перенести через мост. А ты уже размышляешь над вопросом, как убедить тролля в следующий раз перенести и коня.
Но всё получается легко и весело, когда ты один. А когда тащишь за собой скрипучую телегу с женщиной и ребёнком, становится не до шуток. И даже не возникает вопроса, насколько они — и женщина, и ребёнок, — настоящие. Потому что сначала нужно работать, а потом задавать вопросы.