К тому же, в то время рубль начало лихорадить, инфляция исчислялась уже не процентами, а порядками. Производство мебели пришлось свернуть.
Затем начался период поиска своего места под солнцем, который продлился около полугода. Коммерческая деятельность их не прельщала, хотя и приносила в той экономической неразберихе неплохие доходы.
Наконец Андрей со своим товарищем, которого звали Игорь Плужников, нашли в Москве итальянскую фирму, занимавшуюся производством пластиковых окон и расширявшую сеть своих представительств в городах России. На первых порах компаньоны размещали свои заказы в столице, на головном производстве, но постепенно организовали сборку продукции и в Вехневолжске.
Всю вчерашнюю пятницу Андрей потратил на то, чтобы в его отсутствие производство не дало сбой, хотя они давно разработали с Игорем систему взаимной подмены, при которой один дублировал другого во всех вопросах, касающихся общего дела. Тем более, что уезжал он на субботу, всего на один день.
Игорь с пониманием относился к увлечению товарища. Он сам любил путешествовать, так что и Андрею частенько приходилось одному заниматься всеми проблемами предприятия.
Андрей тоже пару раз съездил с Еленой в краткосрочные, не больше недели каждая, туристические поездки за границу. Один раз они проехались на автобусе по западной Европе — побывали в Берлине, Амстердаме, Париже. В другой раз слетали в Египет, погрелись под жгучим африканским солнцем, прикоснулись ладонями к горячим камням знаменитых пирамид, излучающих историю.
Еще каких-нибудь десять лет назад такие поездки для российских граждан были почти невозможны. Но время изменилось, весь мир открылся перед жителями страны во всей своей красоте и во всём многообразии.
И всё же Андрею больше нравились не такие краткие ознакомительные путешествия, а экспедиции с определенной целью, осуществлению которой были подчинены все усилия членов экспедиции.
Город остался позади. Андрей миновал пост ГИБДД и выехал на новую, не так давно построенную московскую трассу. В детстве он с отцом часто ездил собирать рыжики в еловые посадки, как раз на месте которых теперь и проходила первоклассная дорога, связывающая столицу с севером страны.
От влажного асфальта шли испарения, и поэтому магистраль впереди как бы струилась, чуть подрагивала в восходящих потоках воздуха.
Андрей притопил педаль газа. Стрелка спидометра начала подползать к отметке в сто пятьдесят километров в час. Дорога была новая, почти идеально ровная. Фольксваген шел тихо и мощно, оставляя позади себя всё новые и новые километры.
— Андрюша, а кто еще будет у Сергея Алексеевича? — спросила Елена.
— Я точно не знаю, но думаю, что обязательно должен быть Женя Макаров. Еще, может быть, Наташа Кольцова подъедет. Да как обычно, ты ведь со всеми ребятами знакома.
— Знакома, — кивнув, подтвердила Лена, — я думала, может быть, еще кто-то новый появился.
Андрей едва заметно пожал плечами, крепко сжимая руль в руках.
— Может и появился. Приедем — узнаем.
Затем он снял правую руку с руля и начал последовательно нажимать кнопки зафиксированных в памяти радиоприемника станций. Поменяв несколько, он остановился на волне радиостанции «Европа плюс». Как раз только начала петь один из своих недавних маленьких шедевров Алла Пугачева. «Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи…» — отбивалось приятным ритмом в автомобильных динамиках.
— Хорошо, что она вернулась на сцену, — начал разговор Андрей. — Такой голос должен принадлежать не ей одной, а всей стране. Даже более пафосно скажу — всему человечеству.
Елена чуть усмехнулась в ответ:
— Должен-то должен, но у каждого человека в жизни бывают сложные периоды. Она такая же, как все, со своими радостями и невзгодами. Видимо, пару лет назад просто устала от всего: от популярности, от внимания, да просто от той бешеной жизни, которой жила, будучи идолом, полубогом в глазах миллионов почитателей. Немного отдохнула, посмотрела на себя как бы со стороны и снова вернулась к творчеству, потому что поняла, что это и есть ее жизнь.
Андрей согласно кивнул.
— Да, видимо, так оно и есть. Помнишь, она начала заниматься производством какой-то обуви, какой-то парфюмерии. Хорошо, что довольно скоро поняла, что всё это — лабуда, всё это не ее, не для ее судьбы. Ее дело — петь, а не парфюм производить и рекламировать.