— Разумеется.
— Есть у меня тут несколько, и я скоро их вам представлю…
— Я очень доверяю вам, дорогой мой. Вкус ваш безупречен.
На лице Гаэтана в эту минуту проступила досада.
— Мой вкус, мой вкус… Я просто знаю, что подходит для наших изданий.
— А я знаю, что вы это знаете, дорогой Гаэтан: неизвестность, авантюрность, таинственность — вот что нам нужно. Как сказал бы в этом случае Дантон, тайна, тайна и еще раз тайна — и издательство «Бабилас» будет спасено!
Мсье Бабилас рассмеялся.
Потом, посерьезнев, наклонился к де Солису:
— Вы знаете, что продажа сейчас идет бойко. Мсье Шассерио очень доволен. «Пираты Матто Гроссо» уже перешли за тридцатитысячный рубеж. Мы переиздадим «Трагедию заколдованной джонки»… Что же касается последней книги — «Украли лондонский Тауэр», вышедшей в серии «Тайна в первой главе», — так ее берут нарасхват. Спрашивают во всех книжных магазинах.
Мсье Бабилас потирал руки с каким-то неистовством, а Гаэтан де Солис качал головой, и вид у него был прямо-таки похоронный.
— Знаю, дорогой мой, знаю… Все эти романы не стоят стихов, которые вы пишете. Но, к несчастью, издательство «Бабилас» не публикует стихов. Я очень жалею, что это так. Я бы очень хотел печатать ваши стихи. Только…
— Только, — добавил главный редактор ледяным тоном, — стихи не продашь.
И тогда мсье Бабилас возвращался к себе в кабинет, где его ждал Жан Луи Шассерио, коммерческий директор, один из самых главных людей в издательстве «Бабилас».
Иоланда Ламбер дружелюбно смотрела на главного редактора. Бедному мсье де Солису на самом деле, наверно, было довольно грустно. Днем все шло хорошо. Он читал рукописи, беседовал с авторами, принимал журналистов… В издательстве «Бабилас» бурлила жизнь, все было в движении. Курьеры мчались в типографии и возвращались с пакетами корректур. Без конца звонил телефон.
А вот вечером все замирало. Улей затихал. И Гаэтану де Солису предстояло возвращаться в свою холостяцкую квартиру на другом конце Парижа. Тогда он позволял себе короткую передышку и в тиши своего тесного кабинета сочинял стихи.
— Ну как? — спросила мадам Лежербье. — Нашли вы что-нибудь стоящее за последнее время?
— Пожалуй.
— Приключенческий роман? — спросила Иоланда.
— Если угодно…
— А название у него интригующее? — поинтересовалась девушка.
— Название неплохое: «Двенадцать тонн бриллиантов».
— «Двенадцать топи бриллиантов», — повторила мадам Лежербье. — Недурно. Не очень понятно, что это может означать, но оно мне представляется вполне коммерческим.
Главный редактор воздел руки к небу:
— Коммерческое! Коммерческое! Вы говорите прямо как мсье Шассерио. И все-таки издание книги — это не только коммерция!
— Я знаю… Я просто хотела сказать, что для продажи название очень важно.
— А кто автор? — спросила Иоланда. — Автор молодой?
— Да нет.
— Он уже печатался?
— Нет, это его первая книга. Он прислал мне ее по почте. Я на днях собираюсь его вызвать. Знаю только, что это учитель на пенсии, преподаватель физики и химии.
— Надо же, — заметила мадам Лежербье, — как необычно.
— Что необычно, что он — преподаватель?
— Да нет, необычно, что учитель физики и химии пишет приключенческие романы.
— А о чем этот роман? — продолжала расспрашивать Иоланда.
— Там идет речь о двенадцати тоннах бриллиантов, — спокойно ответил де Солис.
— О двенадцати тоннах! — ахнула мадам Лежербье. — Мне бы хватило нескольких каратов. Вот автор, который широко смотрит на вещи. Должно быть, действие происходит в Индии или в Южной Африке, в их знаменитых шахтах…
Гаэтан де Солис почесал подбородок.
— В основном действие происходит в Коломбе.
— В Коломбе? — вскрикнула Иоланда. — Я там живу. У меня в Коломбе однокомнатная квартира…
— Не рассказывайте, пожалуйста, нам больше ничего! — сказала мадам Лежербье. — Пусть для нас все будет сюрпризом, когда мы приступим к чтению этого романа.
— Ох! С этой рукописью еще работать и работать. Там много длиннот и ненужных деталей. Автор пишет прилично, но это не профессиональный писатель. Ах, мадемуазель Иоланда, профессионализм легко не дается, это дело долгое, помните об этом. — Гаэтан де Солис направился к двери. — Уважаемые дамы, не буду мешать вам работать… И желаю прекрасно провести остаток вечера.
Он церемонно раскланялся и пошел по коридору, в самый конец, к своему кабинету. Звук удаляющихся шагов де Солиса тут же приглушил мягкий ковер.