Музыка за кадром: ария гниющего ясеня Иггдрасиля из оперы И.Геббельса «Пролетая над гнездом Валькирии».
Голос за кадром: «Только Траян спасет остяцкую нацию. Вот он спешит на помощь — развеваются его роскошные патлы, восхитительно пылает мутный взгляд, и все вокруг преображается: смрадно закипают болота, могучая гниль вздымается волной и расцветает плесень, и усыхают реки, и гибнут омерзительные рыбы, цветы и стрекозы. Да будет вонючим и болезнетворным ветер! Окруженный толпой восхитительно колченогих старух, своих преданных вил, Траян ползет по замечательно жирной грязи навстречу нашему общему счастью. Мы верим, что вновь расцветут гнилые клыкастые улыбки остяцких самок. И тучные стада мух будут весело жужжать, и скорпионы будут танцевать свои радостные джиги, приветствуя нового властителя, и все будет чудесно».
Cut/
Крупный план — оскаленное лицо Траяна в пилотских очках. Лунный свет, прорвавшийся меж туч, высвечивает иссохшую бледную физиономию — и… голубоватыми бликами вспыхивают железные зубы Держателя! Редкие и страшные, они придают лицу удивительное сходство с прекрасными костяными лицами остяков…
Голос за кадром: «Время кинуть кости по Траяновой тропе. Держатель ждет новых подданных. Его объятия распахнуты навстречу остяцкому племени. Траян нужен нам, как кальций. Долой нынешних хозяек, глупых и продажных женщин!
Надпись крупно:
«БЕЛАЯ КОСТЬ — ЗА ТРАЯНА. СТАНОВИСЬ ПОД СТЯГИ РЕВАНША».
Надпись мелко:
«Дополнительная информация по адресу в Вязи: ввв.траян.маг/бесплатный сыр/кости/».
— Это ни в какие шлагбаумы не лезет! — поморщился я, разминая в руках очередную таранку и обиженно глядя на Гнедана. — Почему твои скелеты-ополченцы маршируют ровными колоннами, как боевики СА? Сразу видно, что пластиковые марионетки! Пойми, рыжий: нельзя воспринимать гордый и свободолюбивый остяцкий народ как серую массу ожившего кальция. У каждого скелетика — своя судьба, свои надежды и чаяния! Ополченцы — герои, а не однотипные машины для убийства…
— А че делать, патрон? — Гнедан развел ладони. — Костяки-то все одинаковые! Как их различать?
— Пусть балбесы будут разного роста. И шагать должны вразнобой — ведь это траханое народное ополчение, а не лейб-гвардии воздушно-десантный полк! Дальше, Гнед. Ты хорошо сыграл Траяна, просто блеск; известный актер Колокир против тебя — все равно что Смоктуновский супротив Чаплина. Однако ты перестарался, Гнедушка: под плащом вовсю угадываются трехметровые ходули. И еще. Муляж назгула хреновый. Видно, что крылья пластилиновые, и в глазах фонарики. Надо мальца переделать.
Гнедан пылко убежал переделывать, а вместо него в кабинет заглянул Лито со свежеиспеченным роликом для ведьм. Получилось неплохо. Сначала бабы-яги (белокожие рыженькие милашки в дизайнерском рванье из натурального меха) весело танцуют на очаровательной полянке, заросшей триффидами, волчьими ягодами и ядовитой паутиной. Потом приходят теплокровные изверги, увешанные омерзительными гирляндами цветов. Они устраивают охоту на ведьм, зрелищно насилуя и всячески надругая их. Изверги душераздирающе верещат на флейтах, будучи безвкусно наряжены в цветные уродливые ленты. Ведьмы плачут, призывая на помощь Траяна. Траян сразу приходит, мочит извергов, объявляет золотой век феминизма и свободы совести. Краткая биография Траяна подается в стилистике архивной кинохроники: милый, еще совсем юный Траян жарит кошачье барбекю на Всеатлантическом саммите ведьм в Александрии в 46 г. до н.э.; подросший Траян в лекторских очках конспектирует лекции в колдовском вузе на Лысой горе под Киевом; возмужавший Траян освобождает известную колдунью Пегги Джонс из рук бирмингемских фанатиков в 1411 году; благородно поседелый Траян конфискует первый тираж «Молота ведьм»… Блестяще! Я похвалил Лито и накорябал на демонстрационном видеоблюдце начальственную резолюцию: «Срочно в производство. Тираж — 3000 экз.».
Следующим в офис вломился Травень. Он притащил огромное волшебное блюдище диаметром в полтора метра и, замирая от волнения, запустил свой шедевр — рекламный спот для упырей. В принципе, тоже неплохо. Сначала — худой и бледный младенец с плиткой гематогена в руке (голос за кадром: «С детства Траян познал восхитительный вкус крови»). Далее — калейдоскоп: Траян подписывается под петицией о запрещении осиновых колов; Траян составляет знаменитый «Список Тешилова», спасая от газовых камер тысячи невинных польских вампиров. Траян ведет переговоры о создании независимого государства Трансильвания. Траян жертвует на восстановление мемориального флигеля ужасов в добруджском замке. Траян на митинге в защиту незаконно репрессированного юного кровопийцы Лестата (на заднем плане — толпа нью-йоркских геев-вампиров скандирует: «Лестат, зайка! Мы тебя любим!»). В конце ролика краткая деловая информация о том, что Траян Держатель недавно перечислил 2000 динаров на строительство нового клинического центра по переливанию крови и приглашает всех, кто желает устроиться медбратьями, обращаться на сайт Держателя в Великой Волшебной Вязи.
— Гениально, — выдохнул я. — Запускайте в продажу.
Ключ от королевства
(дневник Алексиоса-деспота)
Обзор свежей прессы. Документ номер 2:
РАСПИСНОЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК «ОБОЗ СКАЗАНИЙ»
Рубрика: ЦВЕТНИК ЗЛА.
Заголовок. АСПИД В ЛИСЬЕЙ ШКУРЕ.
Подзаголовок: Родовое Проклятие Базилевсов.
Баюн: Йошка Злотник.
Лжеподпись: «Златозар Ясновежский».
Заметку правил: зав. отделом охмурения ст. жрец Полоскун.
Виза ст. жреца: СОКРАТИТЬ, СВЕРСТАТЬ С ЛУБКАМИ
Заметка:
«Его взгляд холоден и пристрастен, аки прищур царьградского самострела. Работа его разума — смертоносный блеск, взмах короткого меча. Человек без славянской теплоты, лишенный жалости и лени. Не барин, но — магистр. Всю сладость жизни он выжал в горлышко глиняного сосуда с крепким медом. Весь смысл земного бытия умудрился свести к жестокой науке захватнических войн. Его народ безмолвствует, сдавленно хрипя в приступах панического подхалимства. Они величают его Вещим Лисеем. Они боятся сказать правду. Боятся выкрикнуть истинное имя злобного деспота. Страшатся этого прищуренного взгляда, несущего смерть.
Этот князь всегда ходит в черном. Он похож на привидение в изысканном костюме вельможи. Говорят, даже после кровавой битвы при Медове длинные ногти князя Лисея были чисты и аккуратны.
Не видно крови на черных портах…»
Царь Леванид повелел своим ловким арбалетчикам набросать пестрые коврики на лафет камнемета — я прилег, накрылся с головой плащом, чтобы не звенели в усталой голове ярые солнечные лучи… Не спалось. Нежное предчувствие зла вздрагивало в душе и томило: в чем дело-то? Разве я поступаю неправильно? Разве я потерял, позабыл что-то важное? И вот еще искушение: золотая цепь будто потяжелела. Почему-то стала давить и слишком громыхает звеньями, впивается в ребра, мешает повернуться на живот и заснуть — спокойно и легко заснуть, чтобы не видеть эти черно-рыжие дымные хвосты над погребальными кострищами и чтобы приснилась какая-нибудь цветная, безобидная чушь из далекого московского детства…
Неужели меня тяготит присутствие старого царя Леванида? Вот он, величавый горский деспот — тихо дремлет в тени под замершими ковшами катапульт, сухое лицо красиво закинуто к небу, витое серебро поблескивает над висками, курчавая черная борода рассыпалась по тигровой шкуре на груди. Утром царь Леванид уже дважды подходил ко мне. Улыбался, трепал по плечу… И вежливо, очень вежливо спрашивал, когда мы намерены выступать на поиски былинного сидня, будущего богатыря-муромца. Того самого мужичка, которому якобы суждено остановить веселый натиск непобедимого Чурилы.
14
В Бумбарбии есть град Киргуду,
В Киргуде есть улица Гоблинов,
На той улице — офисный центр «Шитти Хаус»,
Там под крышей — пентхаус сэра Мерлина.
В том пентхаусе — джакузи с подсветкою,
В том джакузи — голая тетенька.
Вот от королевства ключ, ключ от королевства!
Из сборника «Рифмы Мамаши Русинской»
(Перевод М. Бисерова)