— Прекрасно, — отрезала Лина, но не смогла справиться с любопытством. — Особая в каком смысле?
— Мы охотились за одним человеком, — сказал Рэй. — Он мог навредить и моему ордену, и семье Вилла.
— И где теперь этот человек?
— В темнице королевской, я полагаю.
Рэй поднялся, и Лина последовала его примеру.
— Скоро увидимся, ведьмочка.
— Надеюсь на это.
К ее удивлению, он сжал ее в объятьях, и это напомнило ей о пути через коридор миров. Картина, которая тогда открылась ее глазам, была ужасна. Рэй отпустил ее и вздохнул, когда увидел ее лицо.
— Я вернусь, — сказал он тихо. — Не беспокойся так.
Поборов беспокойство, Лина выдавила улыбку и кивнула. Когда Рэй покинул дворик, она без сил опустилась на скамейку. Неужели каждый раз Рэю приходится проходить через кошмар, когда он открывает одну из Одиннадцати Дверей? Привратником быть страшно, а их лордом… Как Рэй справляется с этим? Она не представляла.
Теперь она в чужом городе среди чужих людей. А Рэй вернется туда, где ему грозит опасность. Что же будет с ними? Почему это произошло? Мучительные размышления не давали ей ни единой догадки, и Лина испытывала жгучую досаду.
Негромкий звук шагов заставил ее поднять голову. Гвендолин приблизилась к статуе. Лина с некоторым замешательством взглянула на ее красивое лицо.
— Скоро ужин, — сказала Гвен. — Ты голодна, наверное?
— О, да, — усмехнулась Лина. — Спасибо.
Гвен прочистила горло. Сейчас она вовсе не выглядела заносчивой.
— Лина, вся моя семья противостояла короне после того, что случилось семьдесят лет назад, — сказала она быстро. — И то, что королева сейчас делает… Все станет только хуже.
— Да, — сказала Лина и поняла, что признала вслух опасения, которые давно ее терзали.
— Ты в Анкарейле теперь, — проговорила Гвен. — Просто имей в виду, сейчас тебя только считают государственной преступницей, но здесь есть шанс, что ты ею действительно станешь.
— Вы же не выступите против Вероники? — изумилась Лина. Она с трудом представляла себе, что даже анкарейльцы готовы пойти на открытый бунт.
— Я думаю, что скоро она выступит против нас.
Поразмыслив мгновенье, Лина кивнула.
— Честно говоря, я не удивлюсь…
Повисла неловкая пауза. Потом Гвен передернула плечами и стряхнула с себя напряжение.
— Что ж, пора ужинать? Кстати, ты можешь пожить в моей комнате, пока твой возлюбленный не вернется.
— Возлюбленный? — протянула Лина и покраснела от удовольствия. — Ой, да ты шутишь. Но спасибо за предложение.
Вероника давно не спускалась в подземелье дворца. Прежде и нужды в этом не было. Королевская темница редко использовалась по назначению, заключенных содержали в городских тюрьмах, и за все время своего правления Вероника не отправила ни одного представителя знати за решетку.
Сейчас она шла по коридору, следуя за двумя стражниками, которые освещали ее путь факелами, и думала о том, что когда-то ее предка держали в этой самой темнице. Первый из ее династии, получивший прозвище Хилый король, не особо пользовался популярностью только потому, что был родственником королевы Юлии, той самой, что осквернила свою брачную постель и развязала войну. Именно из-за этой женщины оборвалась династия, которая в свое время привела страну к расцвету, династия, которой принадлежали Леонид, Виолант и Элейн, чьи имена и теперь для многих были священны.
Изучение истории в детстве мало огорчало Веронику, она воспринимала всю вереницу событий, предшествующую воцарению Хилого короля, как дела давно минувшие. Юлия изменила своему супругу королю, приблизила к себе врагов королевства, вызвала смуту. В конце концов, она сбежала со своим порочным любовником, ее мужа убили, а дочь, принцессу Дару, похитили. Престол оказался под угрозой, и тогда представители магических орденов королевства приняли решение короновать единственного родственника Юлии, чтобы уберечь страну от окончательного раскола. Человек, который стал королем, несколько месяцев провел в темнице, куда его заточила сама Юлия. Свергнутая королева со всех сторон ожидала расправы. Вероника при всем желании не могла гордиться родством с теми, кто стоял у истоков ее династии.
Она помнила день своей коронации в свете часовни и в окружении благоговейной толпы. Все еще ребенок, она испытывала страх, а вовсе не уверенность в своей власти. С таким трудом она смогла произнести традиционные слова. На ее голову возложили корону, и Вероника знала, что этот миг должен был изменить все, но в тот день она не почувствовала себя королевой. Это произошло позже, когда на нее напали и попытались убить. В тот день она только начала осознавать, какая ответственность легла на ее плечи.
— Дальше я пойду одна, — сказала Вероника стражникам.
Те выглядели изумленными, но перечить не осмелились. Один из них вручил королеве свой факел, и Вероника пошла вперед.
Квентин Риттер томился в самой дальней камере темницы, куда вел узкий каменный коридор. От факела, который Вероника держала в руке, блики и тени плясали на стенах. Королева приблизилась к нужной двери и вставила ключ в скважину. Когда дверь отворилась, Вероника замерла на пороге. Свет факела позволил ей разглядеть узника. Он сидел неподвижно, с опущенной головой. Лицо его закрывали длинные волосы, настолько светлые, что казались почти белыми.
— Ваше величество, — сказал заключенный очень спокойно.
Его голос не казался ослабленным, несмотря на то, что уже два года Риттер был в стенах, которые подавляли его магию. Для волшебника это должно было быть мучительно.
— Мы окажем вам милость, Риттер, — проговорила Вероника.
— Это пугает.
Она нахмурилась, и ее голос стал резче:
— Ты можешь искупить свои грехи перед короной.
— Я всегда верно служил вам.
— Но ни я, ни моя мать не давали тебе разрешения на твои чудовищные эксперименты.
— Я повторю, моя королева. Я всегда верно служил вам.
Вероника холодно на него посмотрела. Ее сердце сжималось от негодования. Он не встал, не склонился перед ней. Даже не взглянул на нее. Когда-то подобное проявление вольности могло ее позабавить, но не теперь.
— Светоч был похищен, — сказала она громче.
— Я наслышан об этом.
— Даже до твоей камеры слухи дошли?
— Охранник мой очень добр. Порой приносит последний номер газеты и огарок свечи…
— Ты мне найдешь преступницу, Квентин Риттер, — оборвала его королева. — Но не убивать ее.
Риттер тихо рассмеялся.
— Ждете, что я пойду по следу главы Ордена Привратников? Враждовать с Блэкторнами себе дороже. Запомните мои слова.
— Но ведь ты ненавидишь их, — заметила Вероника.
Узник глухо пробормотал:
— Это верно. Всем своим сердцем.
— И ты не уступишь в силе лорду Блэкторну. Поэтому я тебя отправляю в погоню.
После короткого молчания Квентин негромко проговорил:
— Как моя королева прикажет.
У нее отлегло от сердца. Вероника чуть отвернула голову и опустила факел.
— Если преуспеешь, я верну тебе не только свободу, но и все привилегии.
— Это очень щедро, ваше величество.
— Что тебе потребуется прямо сейчас?
— Горячая ванна не помешает. Цирюльник и портной.
Вероника едва заметно поморщилась.
— Хорошо. Только не стоит долго прихорашиваться. Кто знает, где сейчас Блэкторн и его сообщница.
Риттер хмыкнул и наконец поднял голову. В полумраке его глаза светились как два рубина.
— Я уже это знаю, ваше величество.
Глава восьмая. Академия Анкарейля
Миссис Стерлинг с самого утра хлопотала на кухне. Ее старший брат обещал прийти на обед, и она надеялась, что этот визит принесет в дом радость. В последние дни бедная женщина не находила себе места из-за угрюмого настроения старшей дочери.
Клара всегда была своевольной, с самого детства. Раньше ее мать только забавляло упрямство девочки, однако после того, как Клара оставила родной дом и примкнула к Гильдии Мастеров, миссис Стерлинг впервые обеспокоилась.