— Кто такой Квентин Риттер? — спросила она, коснувшись руки Рэя. — Давно хотела спросить.
— Личный маг королевы Вероники. Он был ее хранителем. Советчиком. Некоторые считают, что и любовником.
— И студентом нашей академии тоже был, правда, недолго, — подал голос Вилл. — Талантливый ублюдок, надо признать. Для него наши магические барьеры разрушить как орех расколоть.
— Талантливый, это верно, — признал Рэй. — Но опасный. Помешан на механизмах. До такой степени, что людей хотел превращать в марионеток.
— Такое возможно? — изумилась Лина.
— Когда у тебя выдающиеся магические способности, ты ограничен лишь своей фантазией. И совестью.
— И вы двое его поймали?
— Да, — ответил Рэй. — Доказательства его вины были такими явными, что отмахнуться не удалось. Если Вероника его отпустила… Что ж, наша королева никогда больших надежд не подавала.
— Нам нужно добраться до следующей станции, — негромко сказала Гвен. Ее голос был натянутым. — Она рядом?
— Часа два пути, — отозвался Вилл. — Кажется, там маленькая деревенька. Предлагаю ночь провести здесь, а утром найти дилижанс. Какая жалость, что я не успел прихватить свой саквояж. Там мой несессер.
— Вот это настоящая трагедия, — фыркнула Гвен.
— Зато фляжка со мной, — сказал Вилл. — Друзья, кто хочет отведать чудесного рома?
Ром пришелся как нельзя кстати. От непривычно крепкого напитка у Лины перехватило дыхание, зато в крови разлилось тепло. Спустя несколько минут путники стали устраиваться на ночлег. Лина сидела, прижавшись спиной к дереву, и смотрела на огонь. В какой-то момент Рэй подошел к ней и вновь присел рядом. Не говоря ни слова, он обхватил ее за плечи одной рукой, и она прильнула к нему и закрыла глаза. Когда его губы коснулись краешка ее рта, Лина чуть подняла голову. Но она не успела ответить на поцелуй.
Щелчок точно от удара хлыстом раздался в воздухе, и огонь Гвендолин погас.
— Леди Блэкторн, — ласковым голосом проговорил Квентин. — Ваша красота воистину неподвластна времени.
Шарлотта чуть приподняла брови. Только этот мимолетный жест выдал ее удивление от внезапной встречи. Она много слышала о Квентине Риттере и видела его портрет в газете, когда маг был арестован, однако прежде не встречалась с ним лицом к лицу. Ей показалась неуместной та непосредственность, с которой он обратился к ней, и насмешливый взгляд, которым он ее наградил.
— Благодарю, мистер Риттер, — отозвалась она наконец. — Признаюсь, удивлена видеть вас на свободе. Как щедра наша королева, пусть хранят ее Высшие Силы.
Они стояли у входа в анкарейльскую академию: Шарлотта с Привратниками и Квентин с карательным отрядом королевы. Окна замка были темными, и Шарлотта знала, что беглецы вновь улизнули. Несмотря на то, что происходящее ее тревожило, поведение Рэйдена и Эванджелины начинало немного забавлять.
— Я думаю, мы разминулись с нашими друзьями, — подтвердил ее мысли Квентин, проследив за взглядом Шарлотты. — Они уже сбежали.
— Да, — вымолвила Шарлотта, всем своим видом являя холодное безразличие. — Очень жаль. Мой племянник окончательно утратил уважение к ее величеству. Что ж, ему воздастся.
— И все ведь из-за этой несносной девчонки, — пропел Риттер. — Никогда бы не подумал, что лорд Рэйден Блэкторн может потерять голову из-за девушки, да еще и простолюдинки.
— Пока его голова упорно держится на его плечах, — заметила Шарлотта.
Риттер сделал шаг к ней навстречу, но она не шелохнулась. У него были удивительные глаза — красные — такого леди Блэкторн прежде не видела. Казалось, что Риттера в глубине души тяготит это; он то и дело опускал ресницы, прикрывал глаза ладонью или позволял пряди белых волос упасть на лоб. Шарлотта, хотя и понимала, как неприятно быть не таким как все и ловить на себе косые взгляды, не испытывала сочувствия.
— Вам должно быть так тяжело сейчас, — негромко сказал Квентин. — Орден Привратников уже не так велик как прежде. Лидеры клана исчезают один за другим. И вы ведете охоту на человека, который вам дорог… Рэйден ведь ваш племянник, уверен, он как сын для вас. Как это грустно, что приходится встать на защиту долга и повернуться спиной к тому, кто позволил вам познать счастье материнства. Вы любите его? Вашу плоть и кровь?
Тень набежала на лицо Шарлотты, и ироничный блеск погас в ее глазах. За ее спиной молчаливые Привратники подались вперед, точно почувствовали гнев госпожи.
— Мистер Риттер, — проговорила Шарлотта негромко. — Вы неудачник, шарлатан, сын помоечной шлюхи, которому удалось подняться за счет жалости недалеких людей. Я никогда не понимала, как люди вроде вас могут смотреться в зеркало, не испытывая при этом желания сброситься в колодец. Но по-настоящему жалким вы становитесь, когда начинаете рассуждать о вещах, в которых не смыслите. Прошу, избавьте меня от этого балагана.
Риттер вновь отвел глаза.
— Я приношу свои глубочайшие извинения, леди Блэкторн, — сказал он с легким поклоном. — За мою дерзость, за мое происхождение и, разумеется, за столь неуместные рассуждения о любви. Все дело в том, что ваш клан всегда очаровывал меня. Особенно любопытен зов крови, о котором так много говорили в прежние времена. Кажется, Блэкторны очень преданны друг другу, не так ли? Или так было раньше?
— Так было и будет всегда, — сказала Шарлотта и надвинула капюшон черного плаща на лицо. — В этом наша главная сила, в чем уже могли убедиться наши многочисленные враги. И вам это не помешает запомнить.
— О, я непременно запомню это. Семейные узы. Как это прекрасно. Впрочем, мне откуда знать…
Шарлотта сощурилась, глядя на него.
— Разве не анкарейльская семья воспитала вас?
— Верно, так и было. Но моя мать бросила меня.
— Возможно, так было лучше для вас. Я слышала, ее охватило безумие.
— Тому виной мое появление на свет. Все-таки, оно не обошлось без вмешательства трикстера.
На секунду его голос стал глух, и улыбка исчезла. Но это ускользнуло от Шарлотты, которая невольно оцепенела при слове «трикстер». Когда-то она сама угодила в плен к одному из этих существ и с трудом смогла освободиться. Однако разговоры о том, что мать Квентина Риттера родила его от трикстера, казались попросту глупыми. Об этой женщине ходили самые неприятные слухи. Она практиковала омерзительные ритуалы и не была разборчива в своих связях. Шарлотта не удивилась бы, если бы Квентин появился на свет в результате акта любви с каким-нибудь уродливым магом, которого мать Риттера приняла за черта.
Однако неужели именно родовая горячка вызвала безумие этой волшебницы, которую вот уже много лет держали взаперти? Это было прискорбно, пожалуй. Возможно, для Квентина все сложилось бы иначе, не постигни его матушку столь ужасная судьба.
— Ваш эксперимент, — сказала Шарлотта медленно. — В чем он заключался?
— Какой эксперимент?
— Тот, что стоил вам свободы.
— Разве ваш племянник не рассказал вам? Именно он поймал меня.
— И все же.
Квентин улыбнулся.
— Я просто хотел своими глазами увидеть смерть слабости в человеке.
— Вы пытались избавить человека от слабостей, превратив его в куклу, верно?
— Да, миледи.
— Но ведь кукла — это всего лишь игрушка, лишенная собственной воли.
— Я в этом убедился.
— И за это открытие вы заплатили жизнями девяти человек. Вас это не ужасает?
— Это открыло мне глаза. Мне стоило бы поблагодарить и лорда Блэкторна, и Вилларда Рида за то, что я оказался в одиночной камере королевской темницы наедине с самим собой. Камера моя была крошечная, но разум мой расширился, и я увидел то, чего прежде не видел.
— И что же это? — поинтересовалась Шарлотта.