У Гвен было много друзей, но они не разделяли ее добродушия по отношению к новичку. Квентин и не пытался заслужить чью-то симпатию. Порой он вел себя попросту вызывающе и тем еще больше отталкивал других студентов. Гвен в то время, если сталкивалась с какой-то трудностью, сразу бежала к Вилларду. Так же она поступила, когда ей казалось, что с Квентином обходятся несправедливо, но Вилл воспринял ее слова с хладнокровием.
— Он чужак, — сказал он спокойно. — Да и себе на уме, как мне кажется. Не проси других поладить с ним.
— А твой отец говорил, что в академии мы все равны.
— Я слышал, как отец называл Риттера сыном демона.
Эти слова привели Гвен в ужас. Она рассердилась и на директора школы, и на Вилла. Ей показалось страшно неправильным такое отношение к Квентину. И словно в знак протеста, она стала проводить с ним еще больше времени. Виллард и Риттер встречались только на ристалище, их соперничество, в конце концов, вылилось в настоящую неприязнь. Однако Вилл никогда не просил свою невесту прекратить общение с Квентином.
В тот год, когда Гвен исполнилось шестнадцать лет, в ее жизни произошли две вещи, которые многое изменили, включая ее отношения с Виллом. Первым стало появление Кейлен в Анкарейле, а вторым — исключение Риттера из академии.
Кейлен Уоррен ворвалась в жизнь студентов, как ураган. Всегда красивая, всегда веселая и такая блестящая в магии ученица в мгновение ока завоевала сердца старшекурсников. Гвен наблюдала за ней не без удивления с первого дня ее появления в академии. Никогда она не встречала настолько совершенных людей, которые бы все делали безукоризненно. Кейлен была словно актриса, великолепно отыгрывающая роль и наслаждающаяся взрывом оваций, которые следовали за каждым ее жестом. Гвендолин не знала, в какой момент Кейлен выделила Вилларда из толпы своих поклонников. Когда она поняла, что произошло, земля ушла у нее из-под ног. Первый удар был самым мучительным. В один прекрасный день Гвен вошла в зал для практики, который был залит солнечным светом, и увидела Вилларда и Кейлен у окна. Они негромко говорили, улыбались друг другу, а потом он вдруг склонился и с непередаваемой нежностью коснулся пряди ее волос.
Гвендолин думала, что не сможет сделать еще один вдох. Она не верила собственным глазам. Не могла пошевелиться. Однако спустя несколько мгновений к ней вернулась способность дышать и она, все еще оглушенная, сделала шаг, а потом еще один, а потом еще один. Она смогла с этим справиться, но то было непросто. Даже теперь вспомнить о тех днях было больно. Гвен чувствовала себя так, будто ее сжали в огромных тисках, и она не смела и слова сказать Виллу, а тот и вовсе забыл о ее существовании.
С той поры ее любовь к Виллу носила мучительный характер. Ей хотелось вести себя сдержанно, благородно, но в глубине души она умирала.
«И вот сейчас я вырываю эти чувства из сердца, словно это ядовитые побеги», — грустно подумала она. А сердце ее все так же разрывалось на части, как и в тот день, когда она поняла, что ее лучший друг, которого она обожала с детства, влюблен в другую.
Она ничем не выдала своего отношения к Кейлен. Да и поделиться своими чувствами особо было не с кем. Только Квентин не поддался чарам новенькой студентки. В то время он учился с особым усердием, что было необычно для него. Он то и дело просил Гвен помочь ему с каким-нибудь заклинанием. Поначалу, ошеломленная поведением Вилларда, она отзывалась на просьбы Квентина без особого энтузиазма. Однако потом ее увлекли дополнительные занятия. Однажды вечером, когда они вдвоем сидели в библиотеке после уроков, Квентин сказал Гвендолин:
— Гвен, ты бы стала прекрасным учителем. Ты умеешь хорошо объяснить даже что-то совсем непонятное.
— Спасибо, но до учителей мне все же далеко.
— А вот мой отец говорит, что ты его лучший ученик. Он сказал, что ты тонко чувствуешь магию и можешь направлять других.
— Мистер Клевинс правда так сказал? — удивилась Гвен и покраснела от удовольствия.
— Правда.
С того дня мечта преподавать в академии и зародилась в сердце Гвен. Со временем она осознала, что ей и впрямь нравилось видеть скрытый талант в окружающих и помогать им развить бесценный магический дар. К ней вернулась уверенность в себе, и сердце ее успокоилось. Она по-прежнему не общалась с Виллардом, но именно в то время она сблизилась с Эрин, Валентином и другими студентами, которые и по сей день входили в круг ее лучших друзей.
В конце учебного года Кейлен вызвалась сдать выпускной экзамен. Ее поклонники умоляли ее задержаться в академии подольше, но она лишь смеялась. Кейлен блестяще прошла испытание и покинула Анкарейль. За месяц до этого Квентин был исключен за использование запретной магии. Гвен не удалось поговорить с ним наедине, когда она узнала, в чем его обвиняют, и она отказывалась верить в худшее. Она увидела его лишь в тот день, когда за ним явились маги в алых мантиях. Квентину было приказано предстать в королевском дворце.
Лорд Рид вел себя с достоинством перед визитерами, однако с трудом сдерживал негодование.
— Зачем мистер Риттер вдруг понадобился во дворце? — ядовито поинтересовался он.
— Королева услышала о его заслугах.
— Заслугах?
— Он может применить свои знания в столице.
— Наши знания.
— Все мы слуги нашей королевы.
У Гвен разрывалось сердце. Она с детства была скептически настроена по отношению к столице, а теперь королева точно отняла у нее друга. Она видела, как Квентин уходит в окружении магов в алом. На мгновенье, перед тем как покинуть академию, он задержал взгляд на ее лице. И тогда на его лице появилась улыбка, которую она не могла ему простить по сей день. Насмешливый взгляд, которым он наградил ее, вновь перевернул все с ног на голову, как это произошло и с Виллардом. Доверие ее было подорвано.
Но никто не переживал больше, чем мистер Клевинс, который винил себя в том, как повернулась судьба его приемного сына. Несмотря на уговоры директора академии, мистер Клевинс оставил преподавание вскоре после отъезда сына. Гвен постоянно придумывала разные поводы для того, чтобы навестить его и его жену. Она знала, что они вовсе не виноваты в том, что Квентина влекла темная сторона магии. Со временем она ожесточила свое сердце и очередную новость о том, что творил Квентин, воспринимала с отчуждением.
Ее чувства к Виллу были отравлены. Все стало еще хуже, когда после ухода Кейлен и Риттера он вдруг вновь вернул ей все свое внимание. В то время ей казалось, что она медленно выздоравливает после долгой болезни, которая забрала все ее силы. И Вилл был лишь напоминанием об этой болезни, а его непосредственная любезность казалась шутовским поведением. Она вновь молчала, правда, молчание ее уже сделалось холодным. Теперь Гвен жалела, что не высказала ему все уже тогда. Но ее сдерживала гордость и глупая надежда, которая и стала причиной стольких ошибок. Да, молчать не стоило. Особенно в тот день, когда он взял ее за руку на глазах у всей знати Анкарейля и надел кольцо ей на палец. Она презирала их обоих за актерское представление, которое они являли в академии. Презирала их соперничество и вечные споры.
Но еще больше она презирала его в те моменты, когда в нем проступало отчаяние. Он пытался достучаться до нее, он правда думал, что может вернуть прежнюю Гвен, и она видела по его глазам, что он прекрасно понимает, почему все изменилось. Он знал, возможно с самого начала знал, что предательство ранит ее так, что она никогда не оправится, но все же пошел на это.
Однако, как бы она ни была переполнена горечью, вычеркнуть Вилла из своей жизни Гвендолин все же не могла. Их связывало слишком многое, помимо кольца, которое он вручил ей в знак помолвки. У них были общие цели, и его принципы она понимала и даже разделяла. Квентин теперь был за пределами ее понимания. Он стал убийцей и манипулятором. И его снисходительное дружелюбие по отношению к ней сердило ее неимоверно. Если бы милая пожилая пара не сидела сейчас в нескольких рядах от них, Гвендолин пустила бы магию в ход не задумываясь.