— Не стоит. Она уже никому не сможет помешать. Располагайтесь во дворце, а я взгляну на мой новый трон.
Толпа расступилась пред ним, и он покинул зал.
— Это безумие, — прошептала высокая женщина рядом с князем Иннэгара.
— Держите себя в руках, генерал, — ответил князь. — Мы обязаны выполнять волю нашего сюзерена.
— Мы сегодня положили начало войне.
— Я не думал, что женщина, которой я доверил возглавить мою армию, боится войны.
Генерал пристально взглянула на князя.
— Не упрекайте меня в страхе, ваше сиятельство. Я не боюсь войны. Я просто хочу знать, за что сражаюсь.
— Не твоего это ума дело, — сказал развязный гвардеец из свиты Вэлина, услышавший ее последние слова. — Или нужно вам напомнить, что вы уже пытались бороться за независимость и потерпели поражение? Просто подчиняйтесь нашему принцу.
Князь проводил взглядом гвардейца, который побрел со своими товарищами изучать и грабить дворец. Генерал была бледна от гнева.
— Всему свое время, — сказал князь спокойно. — Посмотрим, получится ли у Вэлина раздавить Виллеру так же просто, как он раздавил Иннэгар.
Между тем, Вэлин уже открывал дверь в тронный зал. Губы принца растянулись в улыбке, когда он увидел, что высокий трон был занят рыжеволосым оборотнем в костюме вишневого цвета.
— Валериан, — проговорил Вэлин. — Приветствую. Нравится там сидеть?
— Должен признать, ничего особенного, — отозвался оборотень. — Не понимаю, почему это внушает такой трепет людям.
— Пожалуй, некоторые вещи трикстеру вроде тебя попросту не понять.
— А вот ты всегда был жадным до власти.
Вэлин пожал плечами и приблизился к трону.
— Где твои дети?
— Скоро будут за твоей спиной.
Через несколько мгновений в коридоре послышались шаги. Черноволосая девушка вошла первой, за ней появился ее беловолосый спутник.
— Давно не виделись, Квентин, — протянул Вэлин. — Как всегда прекрасна, Кейлен.
Квентин пожал плечами, а Кейлен проигнорировала принца. Она приблизилась к трону и жадно взглянула в лицо оборотня.
— Отец, — прошептала она.
— Здравствуй, дорогая.
Валериан поднялся и спустился по ступенькам, ведущим от пьедестала, на котором возвышался трон. Он коснулся подбородка Кейлен и прошел мимо нее к Квентину, который наблюдал за ними с насмешливым выражением лица.
— А вот и мой мятежный сын, — вздохнул трикстер. — Дети так часто испытывают любовь своих родителей.
— А родители так любят читать нотации, — отозвался Квентин.
— Вэлин, какие покои отведены для моей дочери? — спросил Валериан.
— Я отдам ей королевскую спальню, разумеется, — елейным голосом произнес принц.
— Чудесно. Проводи ее.
Как только Кейлен и Вэлин покинули зал, оборотень заговорил вновь:
— Значит, ты виделся со своей матерью. Как она?
— Она меня не узнает, — ответил Квентин.
— Марша? — Глаза Валериана лукаво блеснули. — Как грустно. И что теперь ты намерен делать?
— Ты ведь видишь будущее, трикстер. Скажи мне.
Валериан поднес палец к губам.
— Я вижу обрывки будущего тех, кто чист сердцем. А у тебя, мой мальчик, сердца нет. Однако, верные выводы можно сделать из самого тона твоего голоса. И после всего, что я сделал для тебя, ты винишь меня?
— Я? Ничего подобного. Кажется, это ты сердишься. Может, я должен был удержать девчонку до твоего прихода?
— Об этом не беспокойся, — сказал трикстер. — Все, что нужно было сделать, ты сделал.
— Но ведь портал все еще закрыт. Мне разыскать Лину Вестфилд?
— Нет необходимости. Она придет сама. В ней пробудился зов крови, чудесный дар рода Блэкторнов, который станет проклятьем для рода человеческого. Бедная девочка будет одержима желанием открыть Двенадцатую Дверь.
— Это почему же? — медленно проговорил Квентин.
— Она захочет, нет, она будет гореть желанием спасти тех, кто терпит муки за этой дверью. Она будет думать, что поступает правильно и справедливо.
— А на самом деле всех погубит, — сказал Квентин. — Как печально.
— Сейчас меня больше заботит то, что твоя кровь нашептывает тебе.
Риттер мило улыбнулся.
— Как это досадно, наверное, бояться того, кого ты сам создал. Какая жалость, что ты не можешь убить меня.
— Я не могу убить тебя своими руками.
— И в этом разница между нами.
Трикстер рассмеялся. Квентин отвел глаза, досадуя на собственные слова.
— Осторожнее, мой сын. Так ты ничего не добьешься. Хочешь ты того или нет, тебе не уйти от судьбы, которую я для тебя выбрал. Блэкторны могут быть жесткими, однако их поддерживает любовь. Узы клана для них нерушимы. Твоя же сила питается ненавистью.
— Лучше зрячая ненависть, — заметил Квентин, — чем слепая любовь.
— Ах! Право слово, ты расстраиваешь меня. Но, так и быть, я прощу тебя сегодня.
Стиснув зубы, Квентин направился к выходу. Когда он был у двери, насмешливый голос Валериана зазвучал вновь.
— Кстати, ты ведь виделся со своей школьной подругой? Какая жалость, что именно она тебе так дорога. Ради тебя, я поручу Кейлен пролить ее кровь, когда придет время. Моей дочери это доставит удовольствие.
Квентин прикрыл глаза на мгновенье, затем повернул голову к трикстеру и улыбнулся.
— Как тебе угодно, отец.
Эпилог
В маленькой деревушке на границе королевства еще не знали о том, что минувшей ночью Веронику свергли. Единственной новостью в поселении было то, что странный старик, который однажды пришел с запада и последние полгода жил в маленькой хижине на окраине, умирает. Лекарь пришел облегчить его страдания, но спасти его было поздно. Силы старика подтачивала магическая рана, полученная им в давней битве. Лекарь провел у старика все утро и вышел встретить двух всадников, которые вдруг явились в деревню и прискакали прямиком к хижине. Он и сообщил им неутешительную новость.
— Еще несколько часов. Потом отойдет. Если хотите попрощаться, самое время.
Всадники переглянулись. Один из них был крепко сложенным мужчиной с загорелым лицом и каштановыми волосами, второй — светловолосый юноша. Оба они были одеты в грубую потертую одежду, подходящую для долгих путешествий.
— Я хочу увидеть его, — сказал всадник с загорелым лицом. — Возможно, ему есть что сказать.
Его спутник кивнул, но не последовал за ним.
— Жду тебя здесь, змеелов.
В хижине было темно и душно. Умирающий лежал на старой кровати с жалким соломенным матрасом. Губы его шевелились, но взгляд утратил осмысленность.
Змеелов приблизился к ложу и негромко сказал:
— Я здесь, как вы и просили.
С губ старика сорвался хрип.
— Один?
— Нет.
— Хорошо, — пробормотал старик. — Хорошо… В наш мир вновь пробралась скверна…
Змеелов не двигался, внимая, как ему казалась, бреду умирающего. Но старик неожиданно сфокусировал на нем взгляд и произнес:
— Клятва должна быть исполнена.
— Не беспокойтесь. Если началась охота, мы скроемся.
— Уже поздно. Они вернулись. И те, другие, наконец очнулись от сна. Война грядет, это неизбежно.
— Пусть, — сказал змеелов, не поведя бровью. — Пусть нападают, мы готовы.
Старик смотрел на него пристально, он явно не поверил спокойному тону собеседника.
— Пора вернуть истинного правителя, а для этого вам потребуется сразиться с монстрами вновь, — выдохнул он.
— Вот как. Значит, пришло время? Что же, я готов сразиться и с монстрами, если это нужно.
Дыхание умирающего стало прерывистым. Змеелов наклонился и поправил одеяло, будто это могло облегчить его муки.
— Одному тебе с ними не справиться… Никому не справиться, — пробормотал старик как в бреду и, собрав свои последние силы, шепнул: — Найди остальных.