— Да, конечно, — вынужден был согласиться тот.
А Вальтер уже начал злиться:
— Я ведь не обязан отсчитываться перед вами, да и вы ведь пришли ко мне не с целью допроса или вымогательства, а с целью просмотра моей коллекции, разве не так?
Вальтеру всё больше и больше не нравилось происходящее. Он прикрыл глаза и вдруг представил себе следующее продолжение начавшейся непонятной беседы:
В ответ на его слова: «Я вам вообще ничего не собираюсь рассказывать о том, как и за счёт чего я живу» последовал зловещий ответ молчавшего до этого Форка:
— А зря. Сказать всё-таки придётся.
Скандлан оглянулся на него и бросил небрежно:
— Форк, вечно ты суёшься не в своё дело, тупица.
Вмешался Кехт:
— Босс, опять ты сердишься! Ну, что он такого сказал?
— Заткнитесь оба, придурки! — посоветовал им Скандлан. — Я вам слова не давал! Ваше время ещё придёт!
— Уже пришло, — хихикнул Форк и выронил стеклянную банку с заспиртованным редчайшим экземпляром рыбы-зебры.
— Ой, извините, — сказал он, изображая растерянную улыбку.
— Извинить не могу, — ответил Вальтер, — мне придётся тебя за это убить.
— Ой, ещё раз извините, — смущённо пробормотал Форк, разбивая вторую банку.
— Пока хватит, — скомандовал Скандлан.
Кехт в это время одним лёгким движением руки смёл на пол какие-то колбочки и пробирки.
— Я же сказал: хватит! — рявкнул Скандлан.
Оба здоровяка изобразили притворный испуг. На какое-то время застыли в полной неподвижности.
— Хорошо, мы подождём, — сказал, наконец, Кехт. — Хотя работы здесь, конечно, много, правда, Форк?
— Да, — согласился Форк, деловито оглядываясь по сторонам. — Если даже не поджигать, а только перебить всё стеклянное и хрупкое, то осколки ему потом придётся вывозить на самосвале.
Скандлан сказал:
— Эти мои идиоты совершенно не умеют себя вести в приличном месте. Вы должны их простить — сказывается плохое воспитание и неправильное школьное образование. — Он воздел глаза к потолку и с горечью проговорил: — У нас в Авдации очень плохие школы, в которых любая глупость школьников не пресекается, а даже поощряется. Даже если школьник будет совершенно слабоумным, то и тогда он будет считаться «альтернативно одарённым ребёнком».
— Оно и видно, — сказал Вальтер, — эти двое — явно из таких альтернативно одарённых.
— Босс, он хамит, — сказал Форк и тотчас же запустил табуреткой в стеклянную стену лаборатории.
К их изумлению, табуретка отлетела в сторону, не оставив на стекле даже царапины.
Вальтер сказал: спокойно.
— Бывают и такие стёкла.
Скандлан проговорил совершенно невозмутимым голосом:
— Ребята, он не хамит, а говорит суровую правду о ваших умственных способностях. А такие стёкла и в самом деле бывают. Между прочим, они стоят уйму денег и по карману только очень богатым людям… Как видите, мы не зря сюда пришли.
— Не зря, — сказала Вальтер. — Сейчас я покажу вам один фокус. Эй, Кехт, придурок, ну-ка глянь на меня!
Кехт с изумлением посмотрел на Вальтера, но, встретившись с ним взглядом, тут же пошатнулся, затем медленно осел на пол, а затем и того больше — одним решительным движением растянулся на нём.
— А теперь ты, Форк! Посмотри-ка на меня!
Форк ещё не понял в чём дело, и следующим был он.
— Что вы с ними сделали?! — закричал Скандлан.
— Если меня слишком сильно разозлить, то я могу убить одним взглядом или даже усилием мысли.
— Вы убили их?
— Конечно! Не любоваться же мне на их дерзкое поведение. Если не хотите быть третьим трупом, зовите своего помощника и выносите этих двоих.
Скандлан смутился.
— Я сам, пробормотал он, беря под мышки мёртвого Форка и выволакивая его. — Впрочем, не поможете ли мне вынести второго?
— Я к такой гадости не притрагиваюсь, — небрежно отмахнулся Вальтер. — Зовите своего помощника. Скажете, что они по неосмотрительности разбили ампулу с ядовитым веществом и попробовали её содержимое на вкус, хотя я их и предупреждал не делать этого.
— Да, да, конечно, — пробормотал Скандлан и побежал звать своего помощника.
Вальтер открыл глаза. Наваждение прошло.
Перед ним стояли три мирных человека — Скандлан и двое его молчаливых и явно туповатых подручных — Форк и Кехт. Шикарные костюмы придавали им благообразный вид, но по-настоящему умным выглядел лишь Скандлан, те двое были похожи на малоподвижные манекены.