Это было совершенно излишнее предупреждение. Вальтер в гостях у Мецената всегда усаживался сам, не дожидаясь приглашения. Кстати, у него была ещё одна дурная привычка: он никогда не спрашивал у Мецената о его здоровье.
— Как видите, общаюсь со своим потомством, — Меценат грустно улыбнулся при этих словах. — Люблю я их всех — вы даже не представляете как! Впрочем, они нам сейчас только помешают.
Он нажал какую-то кнопочку и тотчас же появившиеся нянечки стали выводить или выносить детей. Не все могли самостоятельно передвигаться или понимать человеческую речь. Поднялся шум, кто-то заплакал, кто-то закричал. Вальтер внутренне содрогнулся от гадливости, но внешне ничем не выдал своих чувств. Наконец наступила долгожданная тишина.
Меценат отхлебнул из своей золотой чашки и спросил, вежливо улыбаясь:
— Не желаете ли шоколадного напитка?
Вальтер был равнодушен к шоколаду, но знал о совершенно чудовищной жадности богатея и поэтому ответил на этот вежливый и чисто формальный вопрос не так, как ожидал вопрошающий:
— Конечно, хочу. Я очень люблю шоколадный напиток.
Меценат с мужеством отважного воина перенёс этот удар по своему бюджету, взял в руки микрофон и отдал нужное распоряжение. Тотчас же появилась молодая и красивая служанка, которая принесла на подносе ещё одну порцию шоколадного напитка и тут же бесшумно удалилась.
Они выпили в полном молчании горячий шоколад и лишь когда пустые золотые чашки были поставлены на золотые блюдца, у них начался разговор.
— Я полагаю, — начал Меценат, — вы что-то принесли мне снова? И это какой-то очень маленький предмет. Настолько маленький, что он поместился у вас где-нибудь в нагрудном кармане. Так?
— У меня ничего нет при себе, — сказал Вальтер. — Я пришёл по другому делу.
— Драгоценный камень? — спросил Меценат. — Да вы не бойтесь: о цене мы договоримся!
— Я же сказал: я пришёл по другому делу.
Меценат нахмурился. Его чёрные глаза сверкнули гневом. Заострённый на конце нос — заострился ещё больше.
— Я человек очень занятой, — сказал он тихо, — и у меня с вами может быть только одно дело: вы приносите мне то, что нашли в море, а я это покупаю. Если это добыча для моего океанариума, то я помещу её туда, если же это что-то из сокровищ затонувших кораблей, то я и это куплю у вас.
— Ни то, ни другое, — сказал Вальтер.
Едва сдерживая ярость, Меценат сказал:
— Если же вы пришли ко мне, чтобы рассказывать что-то о своей личной жизни, то совершенно напрасно… Ваша молодая и красивая жена — это совсем не то, что меня интересует.
Вальтер бесцеремонно оборвал его:
— Я повторяю: я пришёл к вам по совершенно другому делу, и я хочу, чтобы вы меня выслушали.
— Странно, — задумчиво проговорил Меценат. — Я полагал, что вы всё ещё заинтересованы в нашем сотрудничестве и будете приносить в мой музей всё новые и новые сокровища и получать за это вознаграждение, позволяющее вам безбедно жить… Я оплачиваю ваш труд тяжёлыми монетами — ведь это что-то да значит?
— И я их не могу разменять, и все на меня смотрят как на грабителя банка, когда я вынимаю из кармана ваши монеты!
— Зато какой эффект! Все думают, что вы очень богатый человек и завидуют вашему богатству.
— Это вам, быть может, доставляет удовольствие, когда кто-то завидует вам, а я совсем иначе смотрю на жизнь. Это у вас нет ничего важнее денег и славы, которую вы за эти деньги себе покупаете. А для меня не богатство главное.
При этих его словах Меценат закрыл глаза и тихо застонал. Некоторое время в нём происходила борьба чувств. Это были нескончаемые переходы от ненависти к подобострастию.
— Я всё понимаю! Вы мастер своего дела! — вскричал он, лживо улыбаясь. — Вы и никто другой! Каким образом вы вступили в такой контакт с Океаном, я понятия не имею. Иногда мне кажется, что он живой и мыслящий, и вы с ним общаетесь на ты, как со своим близким другом или родственником! Конечно, такого быть не может, и это просто мои старческие болезненные фантазии. Океан — это всего лишь вода. Очень много воды! Это волны, течения, подводные скалы, это всякие живые существа, населяющие его…
— И те золотые сокровища, которые по каким-то причинам оказались у него на дне, — насмешливо добавил Вальтер. — А золото — это то, что вы любите больше всего на свете.
— Да люблю! — закричал Меценат. — И не только золото, но ещё и платину и иридий, из сплава которых рождаются самые дорогие на свете монеты! Это моя единственная страсть, и вы не должны смеяться надо мною, ведь это — святое!