Лаэрт сказал:
— Негоже для молоденькой девушки всё время сидеть дома. Она у вас училась где-нибудь?
— Уже закончила университет. Она по образованию ботаник. Вот всё думаю переквалифицировать её на морскую ботанику. Тогда мы вместе могли бы изучать морские глубины… Ну а сейчас пока гуляю с теми, кто согласился выйти со мною. Надеюсь, вы мне ничем не омрачите этой прогулки?
Лаэрт немного обиделся.
— Ну, что вы! Как вы могли подумать! Просто мне вспомнилось ваше обещание помочь мне в поисках четвёртого человека из числа тех авдацианцев, которые тогда увязались за вами на своём катере.
— Всегда готов помочь. И что я должен сделать?
— Если тот четвёртый парень остался жив на том островке, то мы должны будем снять его оттуда.
— Его звали Эльфин, — сказал Вальтер. — Мрачный и молчаливый парень. Если мне память не изменяет, он в моём присутствии не вымолвил ни единого слова. Я даже и не представляю, как звучал его голос.
— Так не прокатиться ли нам прямо сейчас на то место? — предложил Лаэрт. — Погодка отличная, и мы живо домчимся туда.
Вальтер охотно согласился.
— Скажу вам больше: я туда и собирался, но только не сразу. Хотел для начала показать своим окрестности нашего острова.
С этими словами он развернул свой катер в сторону Остроконечных рифов и помчался туда. Лаэрт на своём менее мощном катере еле поспевал за ним, и Вальтеру приходилось сбавлять скорость, чтобы тот не отставал.
Когда они приблизились к рифам, Вальтер притормозил и попросил Лаэрта следовать в точности за ним, никуда не отклоняясь, потому что здесь уже начинались подводные камни.
— Это и есть те самые Остроконечные рифы? — с удивлением спросила Тереза.
— Да, — ответил Вальтер. — Они самые.
— Как красиво, — сказала она. — И как страшно.
— Да, ты права. Сегодня совершенно безветренный день и волн нет, вот они и выглядят довольно мирно, но при большом волнении они представляют собою непреодолимое препятствие для судоходства. В том числе и подводного. Здесь даже на батискафе далеко не везде можно протиснуться на глубине, хотя отдельные подводные проходы и есть.
Эйрик спросил:
— Если бы у тебя был свой собственный батискаф, то ты бы смог здесь пройти?
— Я бы не решился, — ответил Вальтер. — Жизнь у человека одна. — И зачем рисковать ею зря? В разные времена здесь разбилось много кораблей. Слишком много! По ту сторону рифов — там просто кладбище затонувших кораблей. Оно вытянулось на многие километры. А всё из-за того, что в океане иногда возникает сильное течение, которое увлекало корабли в эту сторону даже, когда они и видели опасность. Парусные корабли, а иногда и пароходы, особенно из числа самых первых, иногда были бессильны вырваться из этого течения и гибли. Были случаи, когда погибали корабли, которые и вовсе не собирались заходить в эти воды, а просто следовали мимо. Теперь-то известно, по какому графику происходит эта смена течений, но прежние мореплаватели, особенно в парусную эпоху, всего этого не знали и часто попадались в эту ловушку. Единственный безопасный и широкий проход к нашему берегу находится правее от нас. На него и указывает новый маяк.
— А Старый Маяк — разве на него не указывал? — спросил Эйрик.
— И старый точно так же указывал, но почему-то решили, что он не нужен и построили новый.
Вальтер пришвартовался к торчащему из скалы железному крюку.
— Господин Лаэрт, — сказал он. — Цепляйтесь и вы. Здесь безопасно — это уже проверено.
Они вышли на плоский скалистый островок. Море было тихим, но в районе рифов волны всё-таки плескались довольно заметно.
— Вот здесь мы и были в тот день, — сказал Вальтер Лаэрту.
Лаэрт осмотрелся по сторонам.
— Похоже на то, что на этом островке очень трудно выжить тому, кто останется здесь на время бури.
— Я бы выжил, — сказал Вальтер. — Если иметь запас продовольствия и воды, то здесь можно пересидеть в безопасности, по крайней мере, неделю. Течение здесь тёплое, время летнее, а местность субтропическая, так что, выжить можно, если знать, в каком месте притаиться.
— Вы мне покажете это место? — спросил Лаэрт.
— Конечно. Оно здесь одно-единственное. Идёмте за мною.
Все четверо прошли в сторону высокой скалы, которая отгораживала островок от океана.
— Смотрите, — сказал Вальтер. — Вот эта скала выдержит натиск любой волны, которая будет идти из открытого моря. С этой стороны есть пещера, и я подозреваю, что рукотворная, потому что мне непонятно, как она могла образоваться естественным образом. Впрочем, если бы мне геологи заявили, что она естественная, то я бы не удивился. На наших островах столько всего удивительного случается, что одним чудом больше, одним меньше — это уже не имеет никакого значения.