В житницах Нанны не стало зерна.
Не слышно веселья богов на шумных пирах;
в трапезных залах иссякло вино и мед…
В храмах печи не пекут мяса быков и овец;
в Храме Великом Нанны смолкли все звуки:
в доме божественном, где звучали
приказы о быках, странно и страшно молчанье его…
Ступка и пест без дела скучают…
На кораблях не везут богатых даров…
Людям Ниппура, града Энлиля-царя, хлеба не станет.
Реки берега опустели, по водам ее ладья ни одна не пройдет…
Траву берегов нога не примнет человека; все зарастает вокруг.
Другой плач, сообщающий об овчарнях, в которых хозяйничает ветер, о пустых стойлах и исчезнувших пастухах, необычен тем, что написан не от лица жителей Ура, а от лица самого Нанны и его супруги Нингал. В этом и других текстах рассказывается о каком-то ужасном и необычном событии. Дело в том, что Нанна и Нингал покинули город еще до того, как он был окончательно разрушен. Это поспешное бегство трогательно описано в одном из плачей:
Нанна излюбленный город свой покидает.
Син всвой излюбленный Ур более не возвратится.
Нингал…
оставляет свой дом, к чужим берегам устремляясь,
торопливо одевшись.
В текстах утверждается, что падение Ура и бегство его богов явилось результатом осознанного решения Ану и Эн-лиля. Именно к ним взывал Нанна, умоляя о пощаде:
Царь богов, Ану, скажи: «Довольно».Царь богов, Ану, смилуйся!
Син напрямую обращается к Энлилю, «породившему его отцу», и просит его сменить гнев на милость:
О, отец, меня породивший, доколе ты будешь безучастносмотреть на мои страдания? Доколе?…
В плачах нигде не указывается причина гнева Ану и Энлиля. Но если Нанна и Зу — это одно и то же лицо, то наказание могло стать следствием его попытки захватить власть. Но можно ли отождествлять Нанну и Зу?
Это вполне правдоподобное предположение, поскольку Зу обладал неким летательным аппаратом — «птицей», в которой он улетал в свое убежище и с помощью которой он сражался с Нинуртой. Шумерские псалмы с восхищением описывают эту «Небесную Ладью»:
Родитель Наннар, Ура Правитель…
Чья слава в священной Небесной Ладье…
Сын старший Энлиля, наш господин.
В Небесной Ладье возносясь,
ты равных не знаешь себе.
Вложил в твою руку Энлиль
скипетр предвечный,
ты восходишь над Уром в Священной Ладье.
Существуют и другие свидетельства в пользу этой версии. Второе имя Нанны — Син — происходит от слова СУ.ЭН, которое иногда произносилось как ЗУЭН. Шумерская грамматика допускала перестановку слогов двусложного слова, причем смысл слова от этого не менялся: имена ЗУ.ЭН и ЭН.ЗУ были «зеркальным отражением» друг друга. Таким образом, Нанна/Син — ЗУ.ЭН — был не кем иным, как ЭН.ЗУ («господин ЗУ»). Из этого следует вывод, что именно он пытался захватить небесный престол.
Теперь становится понятно, почему, вопреки предложению Эа, Зу (Син) был отправлен в изгнание, а не казнен. И шумерские тексты, и археологические находки указывают, что Син и его супруга бежали в Харран, хуррит-ский город, отделенный от Ура горами и несколькими реками. Примечательно, что когда семья Авраама во главе с его отцом Фарой покинула Ур, то они тоже направились в Харран, где прожили довольно долго, прежде чем двинуться дальше, в Землю обетованную.
Несмотря на то что Ур во все времена оставался культовым центром Нанны/Сина, Харран в течение долгого времени был местом его жительства. Поэтому город строился — храмы, дворцы и улицы — как почти точная копия Ура. Андре Парро («Abraham et son temps») анализирует сходство двух городов и делает вывод, что «культ Харрана представлял собой не что иное, как точную копию культа Ура».
Когда в ходе раскопок в Харране, которые велись на протяжении более пятидесяти лет, был обнаружен храм Сина, строившийся и перестраивавшийся на протяжении тысячелетий, среди развалин оказались две стелы (мемориальных каменных столба) с уникальной надписью. Это была молитва Ададгуппи, верховной жрицы Сина, которая молилась о возвращении бога, потому что однажды
Сип, царь всех богов, город отринув и храм, на небо вознесся.
Тот факт, что Син, чем-то недовольный или разочарованный, просто «собрался» и «отправился на небеса», подтверждается и другими текстами. В них рассказывается о том, что царь Ашурбанипал отвоевал у врагов «цилиндрическую печать из драгоценнейшей яшмы» и украсил ее изображением Синд. Он также вырезал на священном камне слова, восхваляющие Сина, и носил этот камень на шее. По всей вероятности, эта каменная печать Сина являлась древней реликвией, потому что далее в тексте говорится о том, что печать была повреждена в дни бедствий, вызванных нападением врагов.