- Выпей воды и всё пройдёт, - ответил Иоанн. – Это было сделано для твоей же безопасности.
- Ты опять колдовал? – спросил военачальник, с трудом поворачивая голову к младшему царевичу.
- А я говорил ему, что его колдунство до добра не доведёт! – воскликнул Иаков в сердцах.
- Не колдунство, а колдовство, невежественный осёл! – возразил Иоанн, смерив брата презрительным взглядом. – Андрей, мы приняли решение лично спасти твоего брата.
- Можно мне пойти с вами? – почти прошептал Андрей, опуская взгляд на носки своих сапог.
Младший царевич выразительно посмотрел на Иакова, едва шевеля губами, чтобы старший понял, о чём нужно сказать их слуге.
- Нет, - отрезал старший царевич. – Мы пойдём вдвоём. Однако оставим тебя здесь на посту военачальника. Ты будешь главным в Яблоневой долине до тех пор, пока мы не вернёмся. Но о нашей вылазке никто не должен узнать.
- Позвольте тогда мне помочь вам советом, мои царевичи, - сказал Андрей, тяжело вздохнув. – Есть секретная тропа в Аментесград. Там вам можно будет пройти незамеченными. Но знает эту тропу только один человек.
- Кто это? – властно спросил Иаков. – Назови нам его имя?
- Её зовут Ольга Лучница, - ответил Андрей. – Она с детства хорошо знает все лесные тропы за Золотыми Вратами. Но, где находится сейчас Ольга Лучница, знает только Екатерина – дочь Арна-кузнеца.
- Спасибо тебе, Андрей! – произнёс Иаков, вставая из-за стола. – Мы идём за ней прямо сейчас.
Старший царевич пошёл к выходу, и его меч на ходу тяжело ударялся о доспехи, извлекая из них тяжёлый, металлический звон. На младшего брата Иаков не оглядывался, зная, что он следует за ним повсюду как тень. Однако на этот раз младший царевич не спешил догонять старшего. Он улыбнулся Андрею самой очаровательной улыбкой и положил ладонь ему на плечо.
- Спаси его, Иоанн! – вдруг воскликнул Чёрный Змей, хватая руку маленького мага и покрывая её поцелуями. – Ты ведь помнишь, как он любил тебя? Помнишь, как он нашёл тебе учителя, когда ты пожелал…
- Замолкни! – с гневом произнёс Иоанн, вырывая руку из цепкой хватки военачальника. – Никто не должен знать об этом! О наших делах в Аментесграде и причинах нашего отсутствия в Яблоневой долине ты тоже станешь молчать. Удобный предлог для отъезда мы с братом позже сообщим губернатору, но это уже не твоя забота.
Младший царевич не стал дожидаться ответа слуги. Он легко спрыгнул со стола и направился вслед за братом. Уходя, Иоанн оглянулся на то самое окно, которое маленький маг не так давно закрывал ставнями. Возле него никого не было. Весь народ, который собрался на площади, разошёлся по домам и узнать что-либо об обеих девушках, не представлялось возможным.
Иоанн тихонько хмыкнул, когда увидел вдали красный плащ Иакова, и быстро пошёл вперёд, собираясь присоединиться к брату.
Глава 8
Небольшая хижина кузнеца стояла на берегу реки Красноводной. Отсюда открывался живописный вид на знаменитые Звёздные горы. Этот горный массив назывался «гордостью всего Двенадцатиградья». Горы казались тёмными, словно крыло птицы чернеца, но белые вкрапления, которыми с незапамятных времён был усеян камень, блестели на солнце, словно россыпь драгоценных королевских адамантов. Издали эти блестящие вставки напоминали существам Двенадцатиградья далёкие звёзды, на которых когда-то, до прихода великого Солнечного бога, жили их древние боги, а, может, и живут до сих пор. Именно поэтому горы и носили название Звёздных.
Иоанн невольно залюбовался открывшейся перед ним картиной. Он любил природу, но редко бывал в лесу или возле реки, а ещё реже разжигал костёр в одиночестве, призывая древние магические Силы, способные наделить колдуна природной мудростью богов.
Иаков первым вошёл в кузницу. Он отворил дверь без стука, потому что придворная жизнь приучила сына Эйнара Голубоглазого к тому, что любое существо подчинялось ему без слов по одному щелчку его пальцев.
- Эй, кузнец! – позвал старший царевич, перекрывая своим громовым голосом, лязг раисской стали.
Перед наследниками престола вырос мужчина огромного роста, с длинной чёрной бородой, в которой уже появилась небольшая седина. У кузнеца были широкие плечи, и мускулистые руки, привычные к огромному молоту. Однако его печальные голубые глаза говорили о доброте этого человека, который делал оружие только по велению тех, кто давал ему работу, и для собственного пропитания.
Увидев, кто стоит перед ним, кузнец поклонился до земли, и воскликнул: