Глава 16
Иоанн ожидал от человека всего, но только не того, что сейчас происходило. Царевичу нужно было освободить руки, чтобы привести свой план в исполнение. Поэтому он прикусил мочку уха бородоча и прошептал как можно нежнее, чтобы человек не смог уловить отвращение в его голосе:
- Освободи мне руки, милый, и я тебя приласкаю!
Иоанн задыхался под телом дезертира. От человека пахло потом, луком и лошадьми. Лежать с ним в одной постели было до омерзения противно. Но Иоанн старательно не показывал своего отвращения. Ему очень хотелось убить этого человека и он мог бы сделать это, но не хотел причинить боль доброй женщине, которая заступилась за них. Впрочем, царевич никогда ещё не видел крови.
Бородач фыркнул, но рук мальчишки под собой не отпустил:
- Я тебе не милый, потаскушка! Ещё раз откроешь рот и я заткну его кляпом.
И человек усмехнулся, продолжая рвать рубашку с плеч Иоанна.
Екатерина радовалась тому, что никто из дезертиров не додумался зажечь свечу на ночь. Она отчаянно покраснела, кусая в губы в темноте. Девушка не знала, как ей поступить. Оставить всё как есть? Но ведь это – мерзость и грех. Или попытаться увести царевича? Но если Иоанн вытворяет такое, быть может, он не будет ей благодарен за непрошенное спасение. Раньше дочь кузнеца слышала о том, что в столице есть те, кто без стеснения занимаются этим и даже гордятся такой любовью. Почему же она думала, что царский дворец это обошло? О, великий Солнечный бог, как же всё это противно!
Иоанн покраснел, когда бородач назвал его «потаскушкой». Дезертир должен когда-нибудь заплатить за это. В будущем младший царевич станет царём Двенадцатиградья и тогда он достанет этого бородача из-под земли и заставит пожалеть о том, что он сейчас вытворяет с ним. Но это будет ещё не скоро, а сейчас Иоанну нужно было освободить руки. С отвращением он потянулся к человеку и поцеловал его в губы. Один мимолётный поцелуй, и бородач потерял бдительность. Этого было достаточно, чтобы Иоанн нащупал на лавке полы плаща и накрыл им человека с головой.
Бородачь и впрямь потерял бдительность от такой наглости уличного мальчишки. Наверняка, в другой раз он ударил бы мелкого паршивца, но любой лишний шум привлечёт внимание, а родня навряд бы одобрила такие поступки.
Стиснув зубы, он сгрёб мальчишку в охапку, пытаясь перевернуть на живот силой.
Но в планы Иоанна не входили стремительные действия насильника. Он поплотнее накрыл человека плащом, и попытался неловко вывернуться из сильных рук бородача. Но ему это плохо удалось. Неужели усыпляющее заклятие подведёт?
Бородач зашипел, тихо проклиная мелкого паршивца. Он был сильнее физически и наверняка смог бы перевернуть царевича, но постепенно чары плаща начали действовать на него.
Борьба продолжалась недолго: грузное тело мужчины упало на Иоанна и раздался тихий храп.
Царевич выполз из-под человека, стараясь не издавать лишнего шума. Он поправил на себе рубашку, изорванную бородачом и прикрылся плащом, чтобы следы его борьбы с насильником были менее заметны.
Иоанн подошёл к Екатерине и слегка потряс её за плечо, думая, что девушка спит.
- Поднимайся! – властно прошептал царевич, стараясь держать себя в руках, чтобы не показать дочери кузнеца насколько ему мерзко. – Нам нужно уходить.
Отвернувшись, якобы, чтобы не смущать девушку, Иоанн украдкой вытер губы о рукав рубашки. Ему хотелось стереть со своего тела запах этого человека. Нужно было найти какую-нибудь реку, чтобы вода смыла с него всю грязь сладострастных прикосновений.
Екатерина сразу же подскочила, и стало ясно, что она не спала. На лице девушки отразилось чистейшее смятение, но дочь кузнеца не решилась задавать вопросы царевичу. Стало ясно, что Иоанн всего лишь притворялся, а она уже напридумывала себе всякого. Может, ей стоило извиниться перед маленьким магом? Но тогда что он подумает о ней? Царевич решит, что перед ним распущенная девица.
Екатерина, отгоняя от себя навязчивые мысли, спешно накинула на себя плащ, закинула на плечо сумку, проверила меч, а затем, взяв за руку Иоанна, направилась к выходу.
Никто не проснулся, но Екатерина молчала ещё долго, пока избушка не скрылась за деревьями. Дочь кузнеца старалась не оставлять следов на случай, если кто-то из дезертиров вздумает преследовать их.
- Ты в порядке? – спросила девушка, когда они отошли на безопасное расстояние.